«Получи меня. Возьми меня. Используй меня. Стань мной».
Магия закручивается в спираль — ловушка уже приготовлена и вот-вот захлопнется.
— Я бы посмотрел на твои попытки, жалкое создание. Ни одному теневому фейри не под силу одолеть меня.
Я выпускаю магию наружу. Она превращается в взрывную волну ядовитой чёрной силы и сносит Рихгана. Тот падает на пол, корчась и крича от боли. Его контроль над моим телом ослабевает, световой барьер вокруг растворяется.
Я достаю кинжал из ножен на бедре. Обсидиановый клинок. И бросаюсь на Верховного принца. Будущее нашего мира.
Сделав это, я стану злодейкой. Хотя народ должен быть мне благодарен (но никогда не будет) за то, что спасла их от этого порочного фейри.
Я вонзаю кинжал в сердце Рихгана, его крик разносится по дворцу. В моих мыслях хаос. Я снова возвращаюсь в ту пещеру, вокруг меня беспросветная давящая тьма. И злое чудовище рвёт и мечет.
Чёрная, как моя душа, радость переполняет меня. Бездыханное тело Рихгана падает к моим ногам, а я всё ещё не отпускаю рукоять кинжала, пока шипы с моего запястья не осыпаются пеплом на пол, оставляя глубокие порезы там, где вонзались в мою кожу.
Сила разносится по моему телу, наполняя каждую клеточку. Дар Несущего Ночь — его сила — становится единым целым со мной.
«Моя», — обращаюсь к ней, но в ответ уже нет никаких шепотков. Магия стала частью меня.
Или я частью её.
Когда стражники врываются в комнату, они видят меня, нависающую над принцем и громко хохочущую. Это истерический смех. Потому что обыграла его.
Нет, не Рихгана. Я обыграла Несущего Ночь в его же собственной игре.
Я победила.
Победила.
Глава 17
Две недели спустя
Я стою перед Верховной королевой и остальными членами Верховного двора в лохмотьях узницы и оковах на запястьях.
Позади меня собралось множество представителей Теневого двора, чтобы высказаться в мою защиту. Чтобы услышать мой приговор. Я призналась в убийстве наследника Верховного двора, хоть и не рискнула рассказать о причинах. Не нужно давать лишний повод Несущему Ночь добраться до меня.
Я выполнила свою часть сделки. Злится ли он, что я убила не того принца? Злится ли, что я переиграла его? Магия стала моей, но он не придёт мне на помощь, не избавит от последствий моего преступления. Нет, от него я больше ничего не получу.
Но я утешаю себя мыслью, что победила. Рев жив. Да, он ненавидит меня, но он жив. А я больше не связана с древним чудовищем.
В качестве бонуса спасла мир от тирана. Рихган хорошо скрывал свою порочную натуру. Никто не знал, какой он на самом деле, кроме меня. Мне нужно держаться за эту мысль.
Среди толпы за моей спиной стоит Рев рядом со своей матерью. Ради его блага я не стала рассказывать всем присутствующим дворам о том, что говорил и как вёл себя Рихган перед тем, как я убила его. Вряд ли это бы что-то поменяло — он ведь не навредил мне по-настоящему. Только угрожал. А я не просто защищалась. Я осознанно убила его.
И горжусь этим.
Ненавижу себя за эту радость в груди, но ничего не могу с ней поделать. Не могу даже скрыть её.
У меня не было возможности уничтожить своего настоящего врага, но всё же я убила фейри, который был до боли похож на то чудовище. Я рада, что Рихган мёртв.
Он показал своё истинное лицо. То, что он грозился сделать со мной, хорошему фейри даже в голову бы не пришло, а уж тем более так спокойно говорить об этом… Я видела всё по его глазам.
Он безумно хотел причинить мне боль.
Когда я проходила мимо Рева, то отметила его покрасневшие прищуренные глаза и напряжённую челюсть. Теперь я убийца его брата. Не думаю, что он заметил связь между таинственной незнакомкой на балу и дикаркой, представшей сейчас перед всеми. Честно говоря, я рада. Пусть та девушка останется для него приятным воспоминанием.
Каким бы плохим на самом деле ни был Рихган, Рев любил его и считал самым лучшим.
Теперь у меня нет будущего с ним, даже если он сможет меня простить. Я потеряла свой шанс ещё до того, как мы познакомились. И сердце болит от осознания этой правды.
Только потеряв, я поняла, как сильно мне это было нужно.
Король Светящегося двора стоит рядом с Верховной королевой как один из советников Верховного двора. Он выглядит даже более взбешённым, чем Рев.
Я не виню их, ни в коей мере.
Мои родители тоже стоят здесь, среди толпы, и крепко держатся друг за друга. На их лице отражается та же боль, что и у правящей семьи Светящегося двора. Должно быть, они ненавидят меня за то, что я сделала. Им нельзя было навестить меня в камере или увидеться наедине без кучи свидетелей.