Все собравшиеся в полутёмной палате вдруг увидели, как приоткрылся рот больного генсека, а грудная клетка начала на глазах подниматься. Лечащий врач с беспокойством подскочил к кровати, пытаясь удержать его от резких движений.
Глаза Черненко открылись. С огромным удивлением он смотрел прямо перед собой, и тут же попытался сделать ещё один глубокий вдох. Это у него получилось, хоть и не в полной мере. Зато сразу после выдоха, лицо сменило серо-зелёный цвет на бледно-розовый, морщины слегка разгладились, а мышцы расслабились.
– Константин Устинович уснул, – констатировал пульмонолог. – Судя по цвету лица, и характеру дыхания, ему стало значительно лучше. Товарищи, предлагаю наше совещание перенести в мой кабинет. Давайте не будем мучить человека. Сон сейчас для него самое лучшее лекарство.
– Хорошо, – согласилась Тайнесса. – Действительно пациенту сейчас нужен покой и время для того, чтобы наша помощь произвела необходимый эффект. С вашего позволения с ним останется мой напарник...
– Но как же? – внезапно подал голос лейтенант госбезопасности Солдатов до этого прятавшийся за спинами начальства. – У нас приказ: никого не оставлять наедине с товарищем Черненко! Товарищ генерал армии, – обратился он к Председателю КГБ, – как же так?
– Держите себя в руках, – недовольно проворчал Чебриков. Ему тоже не нравилось, что наедине с Генеральным секретарём остаётся непонятно кто, хоть и с декларируемыми добрыми намерениями. И приходится брать на себя ответственность. – Товарищ лейтенант, я приказываю вам остаться и не спускать глаз... Не позволяйте ничего трогать, тем более подходить к больному. Головой отвечаете!
– Так точно! – вытянулся довольный лейтенант охраны. – Есть не спускать глаз.
В кабинете главврача Тайнесса Родамантис удобно расположилась на служебном диванчике. Остальным пришлось остаться стоять. Сесть рядом с ней никто не решался.
– Для начала я позволю себе представиться, – Тай подняла руку к левой груди, а затем выпрямила её в минойском приветствии, символизирующем связь сердца и солнца. – Тайнесса Родамантис, глава научной экспедиции цивилизации Минойя.
Она перевела взгляд на Чебрикова, занявшего место за столом главного врача.
– Чебриков Виктор Михайлович, председатель комитета государственной безопасности. – Назвал он себя. – Я здесь занимаю самый высокий пост. Остальные товарищи выполняют действия связанные с обеспечением жизнедеятельности товарища Черненко. Представлять вам их не вижу никакого смысла.
Тай в недоумении пожала плечами, демонстрируя что-то вроде «...не видите, ну, дело ваше».
– Товарищи, – невесело улыбнулась она. – Я только что на ваших глазах провела короткий сеанс энергетического воздействия на организм товарища Черненко. Сразу после этого успела обследовать общее состояние его организма. Я вынуждена сообщить печальные результаты эндоскопического сканирования...
– Вы что же, сумели каким-то образом сделать рентген? – не смог сдержать удивления Григорий Шушалин. – Но каким образом? Ведь при вас нет никакого оборудования. Как?
– Технические детали я объясню, с вашего позволения, позже. – Остановила личного врача Черненко Тайнесса. – Сейчас важнее информация о реальном состоянии органов и систем...
– Ничего там интересного! – Скептически хмыкнул главный врач ЦКБ Андрей Шелепин. – Товарищ Черненко нежилец. Согласно последним анализам, жить ему осталось не более суток. Если для поддержания жизни, наша уважаемая гостья задействовала энергию организма, который и так изношен до последнего предела, то боюсь, что Константин Устинович не протянет и половины суток.
– Позвольте мне всё-таки сказать, – повысила голос Тай. – Во-первых, организм вашего товарища и в самом деле изношен. Лёгкие у него сейчас практически отсутствуют, а то, во что они превратились, работать не может. Вы сами только что видели, как человек дышит. Частое и неглубокое дыхание – признак использования только самого верхнего отдела лёгких, вернее того, что от них осталось.
Она на минуту замолчала и прикрыла глаза, как будто что-то вспоминая. Мужчины, собравшиеся в кабинете, терпеливо ждали продолжения. В гнетущей тишине отчётливо слышался звук больших напольных часов в лакированном деревянном корпусе, мерно отсчитывающих мгновения.
– Во-вторых, моё энергетическое воздействие не использует внутренние резервы организма. Вы совершенно правы, резервов у товарища Черненко уже не осталось. Я задействовала тот же источник, что используется нами для создания защитного поля наших тел. – Она вытянула руку к Чебрикову. – Попробуйте прикоснуться.