– Но ведь это не только щит... – удивился Громыко неожиданной реакции Генерального, до этого тот всегда выступал за сокращение вооружений. – Чем больше ядерных зарядов, тем выше вероятность случайного срабатывания.
– Я думаю, надо будет сделать так, – Горбачёв помахал над головой указательным пальцем. – Вести переговоры долго и упорно. Андрей Андреевич, это же, кажется, ваши слова: «Лучше десять лет переговоров, чем один день войны»?
– Мои слова, да. И я полностью готов за них отвечать.
– Правильно, я тоже с вами здесь согласен. Нам надо будет просто вести переговоры, не переходя от слов к делу. Кстати, а что американцы говорили про космос?
– Шульц всячески увиливал от ответов по этой теме, – пожал плечами Громыко. – Я и так и этак пытался его на эту тему натолкнуть. Никак не получалось. Он всё время переключал внимание на наше превосходство по количеству ядерных зарядов.
– Вот это плохо! – воскликнул Горбачёв. – Для нас очень важно разоружение по космическому направлению. Андрей Андреевич, как вы считаете, что могло бы их заинтересовать?
– Много что, – немного подумав, ответил Громыко. – Вывод войск из Афганистана, например. Реформы в Польше, тоже могут быть ими рассмотрены. Наше присутствие в Ираке и Сирии... Но главное, это сокращение наших стратегических ракет.
– А давайте рассмотрим такой вопрос! Предложим им идею о сокращении, скажем, что мы готовы, но не просто так, а в обмен на готовность к переговорам о космических вооружениях с их стороны. Ну, вы же понимаете, что обещать, еще не значит жениться. А мы даже и обещать пока будем только, чтобы на эту тему поговорить. Пообещаем пообещать, – усмехнулся своей шутке Горбачёв.
– Если вопрос ставить таким образом... – задумался Громыко. – Надо будет очень тщательно готовиться. Тут с наскоку можно дров наломать. Ещё у нас министр иностранных дел новичок. Думаю, что не меньше полугода потребуется.
– Вот и хорошо! Чем дольше, тем лучше, – обрадовался Горбачёв. Торопиться не надо! Эдуард Амбросиевич быстро научится, он ученик Андропова. Мужчина хваткий. Да, и вы, надеюсь, не откажете ему в помощи.
Он энергичной походкой прошёл по кабинету, вернулся к столу и, повернувшись к присутствующим товарищам, театрально завершил совещание.
– Думаю, есть все основания для чувства удовлетворения результатом нашего сегодняшнего разговора. Поехали, товарищи, по домам.
***
Главным для ускорения научно-технического прогресса, как главного условия увеличения производительности труда, Горбачев видел развитие машиностроения. К 1985 году треть советского оборудования устарела. На «ускорение» в машиностроении партия выделила невероятную сумму - 200 млрд. рублей, в два раза больше, чем за предыдущие десять лет! А так как машиностроение в СССР большей частью составляла оборонка, то на уровне жизни советских людей такие затраты никак не отразились. Напротив, за счет супервливаний в машиностроение сильно «похудели» сельское хозяйство, легкая и пищевая отрасли. Дисбаланс в экономике только усиливался.
***
– Друзья мои! – Голос Давда дрожал от возмущения. – Мне кажется... Нет! я уверен! Люди, населяющие эту прекрасную планету, совершенно испорчены. Когда-то давно произошёл какой-то генетический сбой и теперь планета населена генетически испорченным человеческим материалом. Я считаю, что нам надо просто уничтожить 99% населения, оставив только некоторые этнические группы, живущие вне городов. Такие группы не смогут нанести вред ни планете, ни себе, ни нам.
Собравшиеся вокруг костра члены экипажа и экспедиционной команды звездолёта, только что выслушали доклад Данаты Сойферт о состоянии дел в регионе, условно названным минойцами «арабо-исламским». Сообщение не радовало. Поведение землян на их родной планете казалось совершенно непонятным.
– Дáви, подожди! – Тайнесса Родамантис не была склонна к скоропалительным решениям. – Всё-таки мы пока не готовы переносить поведение в исследованных нами районах на всю планету.
– Где бы мы ни оказались, мы везде сталкиваемся с одними и теми же проявлением чудовищной взаимной ненависти, глупости, алчности! – продолжал возмущаться, обычно спокойный Давд. – Что у нас с Дани, что у Раса и Олли, что у Васа и Нэйтис в этом страшном Свердловске. Везде одно и то же! Немотивированная агрессия, жестокость, насилие, зверство. В Каире хотя бы взрослые, а в Свердловске какие-то озлобленные зверёныши. Дети, убивающие себе подобных... Унижающие, глумящиеся друг над другом... У меня от Васиного рассказа до сих пор разум вскипает от гнева.