Верховный Совет Минойи так и не смог договориться по вопросу вмешательства. Строгий принцип омофонии[8] не позволил принять окончательное решение. Большинство населения выступало за быстрое занятие удобной планеты с последующим поглощением и перевоспитанием населения, но были и такие, что предлагали подождать, пока население Земли не вернётся в состояние дикости, что позволит занять планету совершенно спокойно без лишних жертв и расходов. Необходимость оккупации никто не отрицал. Смешно отрицать очевидное.
До редактора универсального периодика[9] «Глашатай Библоса» каким-то образом дошла информация о том, что по тайным каналам в обход решения Совета готовится ещё одна разведывательная экспедиция. По слухам, в её задачи входит, прежде всего, сбор максимальной информации по оборонительному потенциалу планеты, способам дипломатической работы, а также вербовка аборигенов в ряды коллаборантов захватчиков-освободителей. По другой инсайдерской информации подготовка экспедиции шла под эгидой подготовки кадетов космофлота на базе Главного Университета Кафтора. Ректором этого заведения как раз и служил уже более ста лет Большой Сал, на встречу с которым Алексиса отправили, как лучшего мнемотехника и сборщика скрытой информации. Он умел извлекать смыслы даже из кашля, храпа и испускания газов. По крайней мере, так шутили менее удачливые коллеги.
Алекси не спеша, выцедил один бокал нильского, за ним ещё один. На душе у него легко и умиротворённо. Здесь, на берегу тёплого моря, хорошо думалось. Сейчас мысли журналиста переместились на практический вопрос: как строить разговор с Большим Салом? Алкивиад Саламин, ректор Университета «Тысячи Звёзд», представлял собой странную фигуру, сотканную из противоречий и парадоксов. Он независим потому, что зависит от множества внешних сил, он скрытен, поскольку (как казалось) все делает открыто, и он непредсказуем, поскольку (как могло показаться), выбирает простые решения...
Ничего хорошего в голову журналисту не приходило.
«Пусть всё пойдёт, как пойдёт, – решил Алекси. – Мойре виднее».
Постепенно жара на побережье спадала, народ с воды потянулся в капилей. Стало людно, шумно, весело. Мужчины и женщины, модных в этом сезоне расцветок отплясывали зажигательные танцы, постепенно переходящие в совокупление. Воздух капилея наполнился ароматом мускуса, благовоний и моря.
– Скучаешь, морячок? – вывел Алекси из созерцательного настроения задорный девичий голос. – Как на счёт побарахтаться?
– Я не против, но вроде тут полно народу и без меня, – Попытался отскочить Рамос. – Вон, какие видные! Герои, как на подбор. – Он скосил глаза в сторону весело гогочущей мужской компании.
– Тут не поспоришь, но у нас девичья компания, мы только сегодня сюда прилетели и мальчик у нас один. Молодой совсем, борода ещё не выросла, ему с теми героями не сравниться... Он будет переживать. Такой ранимый...
– Со мной, значит, сравниться? – сделал вид, что обиделся Алекси. – Ничего, что я старше любого в этой забегаловке?
– Вот поэтому я к тебе и подгребла! – Девушка улыбнулась такой обезоруживающе открытой улыбкой, что журналисту ничего не оставалось, кроме как присоединиться к юным нимфам.
Остаток вечера и ночь пролетели незаметно. Энергия молодых тел настолько подкрепила силы Алекси, что утром он решил брать быка за рога. И в предвкушении жестокой словесной баталии отправился в резиденцию Саламина.
Сухопарый, пожилой, но ещё не дряхлый мужчина с крючковатым носом и шапкой седых волос на голове уже расхаживал по террасе мощёной морковно-красным кирпичом. Красновато-коричневый оттенок его кожи гармонично сочетался с цветом террасы. Над правой бровью неярко светились пять маршальских звездочек.
– Весьма польщён, мой юный друг, весьма польщён, – несколько церемонно он приобнял Алекси за плечи. – Надеюсь, ночь в нашем капилее не доставила тебе неудобств?
– Скорее наоборот! – ответил тот. – У вас здесь такая энергичная молодёжь. Со студенческих лет в такой оргии не кувыркался. Сейчас полон сил, как никогда.
– Приятно слышать. Да, наши могут. Я иногда участвую в этих забавах, всё-таки добрый натуральный секс – прекрасный способ подкачать энергию. Это не новомодные виртуальные вольтижировки.
Алкивиад Саламин, известный всей Ойкумене как философ и стратег, подошёл к перилам террасы, перегнулся и по старинке прокричал: