– Я слышал звук потери целостности оболочки... Мне послышалось? – пропустил ответ мимо ушей Гениос.
Из-за конгломерата труб показалась невысокая худощавая девушка приятного светло-шокладного цвета. Добрую половину торса от плеча до талии покрывал какой-то замысловатый орнамент. При этом волосы на голове и в паху переливались оттенками апельсинового. Такого же оттенка «вырви глаз» губы и радужка глаз.
– Всё в порядке с оболочкой, – женщина усмехнулась, – но я повторяю вопрос. Кто ты? Как попал на корабль дальней косморазведки? Судя по цвету, ты связан с кадетским корпусом?
– Я это... Прошёл испытания... Ну... В общем, отстал от списочной команды... потом догонял... – начал плести Гениос какую-то ахинею, не в силах сообразить, как ему себя представлять.
– О, демоны вселенной! Что ты мямлишь, как я не знаю кто. Имя! Фамилия! Звание! Специальность! Внятно и чётко.
Командный голос привёл Гениоса в привычное состояние: «приказ – выполнение». Принял строевую стойку и, сложив руки на груди, привычно отчеканил:
– Кадет пятого курса Навигационного корпуса Гениос Аталидис. Архилохьяс[13] учебного взвода. Выпускные тесты сданы. Диплом номер 23-56-87. Доступен в общей сети по запросу. Специализация – «навигация на дальности выше 500 парсеков».
Гениос набрал воздуху и продолжил доклад.
– Я прошёл конкурсную проверку готовности для зачисления в команду этого корабля, набрал максимальные очки, но допустил неточность в оценке биологической привлекательности вновь обнаруженных планет в дополнительном задании, поэтому в команду не зачислен. Не полететь я не мог, это цель всей жизни. –Гениос замер в ожидании реакции.
– Ну, слава богам! Можешь ведь, когда хочешь. – Снова усмехнулась зелёная. – Менойта Королис. Друзья зовут просто Мента, или Ми. Я инженер биозащиты, поэтому приказываю, кадет, никуда из этого помещения не выходить. Происхождение мне твоё всё-таки не понятно. Не зачислен, но на борту. Как так? Сиди здесь. Я за капитаном. У нас как раз одного навигатора не хватает. Но решать ему. Это всё-таки ответственность перед Советом.
Мента встряхнула головой, красиво разметав в воздухе огненную волну волос, и повернулась к выходу, но вдруг обернулась и бросила через плечо:
– Ты, архилохьяс, сиди здесь, ничего не трогай, никуда не выходи и ни к чему не прикаса...
Последние звуки утонули за мягким чмоком закрывшейся двери камеры.
«У меня получилось! – восторг переполнял душу Гена. – Это же просто чудо! Я всё-таки попал на корабль дальней разведки. А наши дураки смеялись. Ха! Я их сделал!»
С каждой такой фразой какой-то внутренний зуд разгорался всё сильнее и сильнее. Наконец, Гениос не выдержал. Он спустил ноги крышки того ящика в котором пролежал весь полёт, нащупал пол, оказавшийся приятной температуры, перенёс тяжесть тела на ноги и осторожно заглянул за первый пучок труб. Перед ним оказалась светло-бирюзовая, совсем как кожа Менты, стена.
Ген положил ладонь на стену, привычный рубиновый окрас его собственной кожи, который ему нравился больше всего, резко выделялся на бирюзовом фоне. Он сосредоточился, немного напряг мышцы кистей рук и стал наблюдать за тем, как меняется цвет его кожи. Она постепенно становилась такой же зеленовато-голубой, как стена. Процесс давно отработанный, занимает считанные минуты и не требует больших усилий. Зато позволяет ему стать практически незаметным на фоне стен. Особенно если учитывать направление света. Бирюзовая волна плавно побежала от кисти, через предплечье, плечо и далее, замещая привычную краску на всём теле.
Гениосу стало весело от новой расцветки. Продолжая исследовать помещение, он обнаружил в стене прямоугольник входной двери, окрашенный на пару тонов темнее стены. Он осторожно прикоснулся к нему, справедливо предположив, что это, скорее всего, и есть дверь. От прикосновения, однако, ничего не произошло. Он слегка надавил, потом – сильнее, потом – кулаком. Дверь не поддавалась. Гену осталось только пожать плечами и отправиться исследовать саму комнату, которая на поверку оказалась складом генерирующих устройств, служащих для обеспечения экипажа всем необходимым для жизни в замкнутом пространстве корабля. Он вспомнил, что на лекциях по теории эволюции оборудования им рассказывали о подобных аппаратах. Даже водили на экскурсии пару раз. Вот только даже на экскурсии они знакомились с уже устаревшими системами. К тому же там говорилось, что последние пару сотен лет всем «хозяйством» на борту управляет искусственный разум корабля. Он вспомнил забавный персонаж на учебном судне по имени «Купидон» в виде пухлого розового младенца с крыльями. Голограмма этого младенца визуализировала ИИ первого поколения. Почему-то на этом корабле никакой искусственный интеллект никак себя не проявил. Хотя по его представлению, как раз ИИ должен быть первым кого бы он увидел... Тут его осенило.