***
«Экспедиция идёт вроде бы без отклонений от намеченных планов, – думала Тай, расслаблено растянувшись в тёплой ароматизированной жидкости, состоящей из воды и стимулирующих молекулярных биороботов. – Даже появление «ниоткуда» двенадцатого члена команды, только привело наши планы в нормальное состояние».
У Тайнессы Родамантис выдался свободный часок, и она решила немного отдохнуть в одиночестве. Отдых не сильно отличался от постоянной работы, поскольку мозг занят предстоящими исследованиями. Тай включила звуко-арома-кинестетическую композицию из своей любимой лирике[38] «Вторжение в Персей». Особенно хорошо, на её вкус, великому Кезакитосу удалась хорика трахова[39] в третьем акте. Сердце сжималось от сопереживания команде, потерявшей товарищей в огненном вихре атаки противника. Тихая печаль невосполнимой утраты с миндальными нотками высоких тягучих звуков, постепенно сменяющаяся горьковато-сладкими ароматами принятия и отпущения. Тай очень нравился этот переход. Она знала каждую его ноту, каждый оттенок цвета и каждый ароматический тон. Каждым миллиметром кожи помнила все перипетии сюжета траховы. Как-то в молодости она даже пыталась развить действие, представив, что погибшая часть команды не погибла, а преодолев все препятствия, выжила и воссоединилась. Но получилось плохо. Много позже она поняла, что именно героическая гибель создаёт требуемый накал чувств.
Из состояния приятной неги её вывел низкий чуточку хрипловатый голос.
– Тай можно отвлечь?
В каюту индивидуальной разгрузки вошёл Сволимба Серенгети. Высокий и мускулистый он всегда вызывал у Тай прилив вожделения.
– Уже отвлёк... – мило улыбнулась она, возвращаясь из мира грёз навеянных синтмузыкой. – Не пробовал для начала с Грифом переговорить?
Тай хоть и жаль прерывать переживания от погружения в пучину муз, но прошло уже больше декады, а та информационная каша, которую выплёскивал «Вуди», становилась всё запутаннее и запутаннее.
– Я от него. Он сказал, чтобы я лично тебе всё, что думаю, изложил.
– Ни минуты покоя старой больной женщине не дадут... – проворчала Тайнесса, закидывая руки на бортик бассейна с бурлящей янтарной жидкостью. – Что опять случилось?
– По последним данным планета обладает мощным магнитным полем. – Сволимба расположился напротив Тай, погрузив ноги в воду.
– Да, я знаю, Олли рассказывала, и что?
– Мне кажется, наш «Вуди» стал как-то странно себя вести... И причина здесь, как мне кажется, в том, что наше минойское магнитное поле сильно отличается от здешнего. Оно у нас стабильно, а здесь, по неясным причинам наблюдается постоянная геомагнитная инверсия. Оллиса говорит...
– Ты же у нас кибернетик, – перебила Тайнесса, возвращая к теме. – Твоя епархия – «Вуди». Ты что-то начал про него.
– «Вуди»... Он стал как-то странно сортировать поступающую с планеты информацию. С момента нашего прибытия сюда у него накоплен уже солидный объём данных. При этом я заметил, что сведений об опасных явлениях собрано куда больше, чем всех остальных. Наоборот, о благоприятных явлениях, как-то маловато. Моя интуиция мне подсказывает...
– Я думаю, что ты преувеличиваешь. Мнительность твоя всем известна, – Тай игриво плеснула ножкой в сторону Сола. – Но раз ты вломился в моё личное пространство, то должен искупить вину. Тебе придётся потрудиться в одиночку. Понял, о чём я?
– Тай, я догадался, но сейчас голова занята проблемой этого чёртова магнитного поля. Боюсь, эрекция будет неустойчива.
– Какие пустяки! – махнула ручкой глава экспедиции. – Иди сюда, я сама с твоим пенисом договорюсь. Ты же должен знать, мой талант в хтипимии[40] никогда не подводит.
Через мгновение чернокожий атлет, стоя по колено в воде, уже нежно сжимал голову Тай, а та водила языком по постепенно набухающему набалдашнику. Другим словом эту часть организма назвать сложно потому, что Сол, как большинство кушитов обладал исключительно крупным «калибром» как по длине, так и по обхвату. Сейчас он стоял, не шевелясь, и только медленно перекатывал голову на мускулистых плечах.
Здоровый и сильный организм не подвёл. Минуты через две фаллос уже достиг боевого положения. Учитывая калибр, зрелище потрясающе. Тай, хоть и видела много раз этот чудесный мужской прибор, до сих пор не могла сдержать восторженных восклицаний. Но только она собралась оседлать «вороного жеребца», как звуки личной связи прогнали финальную часть лирики, ещё звучавшей у неё в голове.