– Тиу-тиу-тью-ю-ю-ю, – В голове у Тай зачирикал позывной Данаты Сойфер. Даната выбрала себе в этом качестве утреннее пение кносской зарянки, мелкого насекомого с чудесным голосом и радужными крылышками.
– Да, слышу тебя, – недовольно процедила Тайнесса Родамантис.
– Тай, я могу оторвать тебя ненадолго? – голос Данаты выдавал её взволнованность. – Я вышла на интересную закономерность в том хаотичном потоке данных, что валится на нас с планеты.
– Это же здорово! – Обрадовалась Тай. – Я провожу уйму времени и никак не могу ухватить основное. Тут такая пёстрая и насыщенная жизнь. Она настолько отличается от нашей, что у меня даже начинает болеть голова. Хорошо, что наш Солли, сегодня мне собрался помочь.
– Хочешь, я тоже подойду. Вместе тебе голову поправим...
– Ты просто прелесть! Это было бы очень кстати.
Через минуту женщины сидели в бассейне с тёплой ароматной водой. Даната мягко разминала мышцы шеи и плеч подруги. Сволимба играл губами то одной, то другой. Им это доставляло огромное удовольствие. Время от времени их пальцы нежно пересекались, касались лиц, скользили по векам, щекам и губам друг друга.
– Помнишь, как мы с девчонками собирались отдельно от мальчишек, чтобы исследовать ресурсы молодых тел? – голос Данаты журчал ласково.
– Такое не забудешь, десять хрупких нимф, ещё неумелых и неловких. – Тай закинула голову назад, подставляя шею. – Соски помни... сильнее... по-мужски... Я знаю, ты Данни, умеешь. Сол, а ты не отрывайся. Да... Так... та-а-а-ак... Ещё-ещё-ещё. А-а-а, хорошо... Как же хорошо!
– Какие у тебя ловкие пальчики! М-м-м-м... – она, наконец, положила руку Данаты на лабии и застонала от наслаждения, слившись с ней в глубоком поцелуе. И тут она почувствовала, как копьё Сола проникает в её уже изнывающую от желания пещеру.
Давним друзьям хватило десяти минут, чтобы получить нужный заряд энергии, но бассейн они не покидали, оставаясь в блаженном послеоргазменном релаксе.
– Ты что-то важное хотела рассказать, – вспомнила, наконец, Тайнесса. – Давай прямо здесь и обсудим. Если действительно, что-то интересное, «Вуди» зафиксирует и передаст всем. Сол, ты тоже послушай
– Да! Мне кажется, что это очень важно. – Сидя на бортике бассейна, Дана медленно водила ногами по воде. – Я обнаружила определённую закономерность в потоке ТВ-эфира. Весь поток по лексике можно разбить на четыре культурологических группы. Первая самая мощная, наиболее энергичная, и занимающая процентов 70 эфирного поля. В этой группе её инициаторы называют себя «свободными», «независимыми», «свободомыслящими» и прочими эпитетами в таком же духе. Противников они обзывают «тоталитаристами», «диктаторами», «комми», или даже «мракобесами».
Вторая, выражена гораздо слабее, но зато эмоционально накалена до предела. Эти называют себя «народными», «трудовыми» и «пролетарскими». Врагов обзывают «буржуями», «капиталистами», «плутократами» и тоже «мракобесами». Эти заметно уступают первым по охвату и по плотности, зато превосходят оставшиеся незначительные группы. Те самые смешные, болтают о каком-то «джихаде», себя называют «истинно верующими», а всем остальным грозят карами небесными, пока я не поняла точно, кто они такие.
– Думаю, это последователи культа какого-нибудь местного божества. Помнишь, у нас в Универе курс по суевериям? Как наш преп, ну, тот, что Минотавр, твердил о культе Всемогущих Богов с белых звёзд?
– Иной раз так расходился, что его пеос торчал из седых волос, как гриб из мха.
– Точно! Смехота – сил нет...
– Ага! Миносы в древности... бу-бу-бу, Боги, полубоги и герои... бу-бу-бу, – Тай засмеялась, вспомнив беззаботные студенческие годы. – А у самого шишак торчит, того и гляди стрельнет.
– Да. Весело было. Помню, мы с девочками сидели и гадали, – стрельнет, или не стрельнет... А на Гее, мне кажется, ещё больше экзальтации, судя по лексикону, что ты мне сейчас рассказала. Я думаю, что здесь по каким-то неясным для нас причинам, аборигены находятся на очень разных ступенях общественного развития. Те что «истинно верующие», скорее всего, живут в каких-то экстремальных условиях. Им для того, чтобы справиться с угрозами среды, необходима какая-то поддержка. Отсюда вечная жажда получить защиту от кого-то всемогущего. Они, конечно, ничего не получают, но с такой верой жить легче.