В её голосе звучало откровенное недовольство.
– Я бы не рекомендовала тебе, милый Рас, пренебрегать общими собраниями, – голос Эвисты приобрёл оттенок назидательности. – Собрания нужны не только для нашего любимого руководства, но и для того, чтобы можно было выйти на новые идеи в собственных разработках. Но я согласна с Тифи, если тебе так трудно оторваться, то конечно, мы тебе поможем.
– Ладно, девчонки, пролёт засчитан. – Недовольно буркнул Тарасий. – Я с вашими разговорами потерял мысль, теперь даже если останусь, всё равно надо будет заново начинать. Зря я этот разговор затеял. Лады! Хватит болтать, встретимся на дроме.
Дромом команда называла кают-компанию, на которой происходили как увеселительные и спортивные занятия, так и общие деловые собрания. Слово имело слегка уничижительный оттенок, по причине происходящих там иногда публичных наказаний.
– Сам завёл, а на нас сердится... – проворчала Тифи. – Эви, давай его сегодня побьём! Чего он над нами издевается?
– Ага! Отбуцкаем! Накостыляем ему, а потом трахнем жёстко, – засмеялась Эвиса. – Это дело я обожаю. Но на дром действительно пора. Вот сразу после мы с тобой его и... в эфире послышался звонкий шлепок.
***
– Друзья мои, – хорошо поставленный голос Тай заполнял каждый уголок кают-компании «Несущего свет». – Я хотела бы начать наше первое отчётное собрание с короткого доклада о собственных наработках. Я считаю, что историко-экономический срез наиболее важен в нашем общем деле.
Огненно-рубиновый цвет её кожи резко контрастировал с преобладающими бежево-янтарными оттенками в оформлении кают-компании, невольно приковывая к себе внимание. Над правой бровью ярко горели пять звёздочек, указывая на высокий ранг стратигессы и начальника экспедиции. Хвост из иссиня-чёрных волос она откинула за плечо, заставив их свободно стекать по спине.
– Как мы выяснили в первый же день нашего появления в окрестностях Геи...
– А почему Гея? – крикнул Сол. – Мы же ещё не придумали для неё названия. Или я что-то пропустил?
– Зачем придумывать что-то новое, если уже есть существующее? – пожала плечами Тай. – У близкого к нашим предкам народа греков планета называется «Ги», а в древности они называли её в честь богини Геи. Называя их родину, как здесь принято, мы заслужим большее доверие местных обитателей. Тем более что по смыслу оно у большинства местных народов совпадает. Означает верхний слой почвы, дарующий жизнь
Надеюсь, я удовлетворила общее любопытство по этому поводу.
Теперь я остановлюсь на собственных наблюдениях и первых выводах, которые я сделала, наблюдая вот уже пять декад за информационным полем Геи. Сразу скажу, что нам крупно повезло в том отношении, что на планете существует народ, пользующийся для общения языком, близким к нашему. Благодаря этому нам уже удалось заметно продвинуться.
Главное – человечество здесь подошло к началу реального развития совсем недавно, чуть более полутора столетий назад. До этого, благодаря комфортным условиям жизни, люди вели почти растительное существование.
– Нет! Всё-таки не растительное, – перебила Теофиса, невыдержав такого откровенного надругательства над её любимой биологией. – Скорее уж такое существование можно назвать уровнем социальных насекомых. У нас на Минойе это мелиссы, мирмики и дермиты[1].
– Да, это так, Тифи, – кивнула Тай, – но дело не в этом. Главное, что за эти полтора столетия местное человечество рвануло так резко, что путь, который мы на Минойе прошли за тысячу лет, здесь уже преодолели. Это опасно для них, и для планеты в целом. Ведь в условиях разделения на множество враждующих стран и племён, с психикой хищных животных, они сегодня обладают таким оружием, что могут запросто уничтожить жизнь на планете.
Эти ребята успели за краткий промежуток времени накопить такие арсеналы ядерных, химических и биологических вооружений, что вопрос применения их становится не просто вероятным, а даже неизбежным.
– Не самоубийцы же они, – пробасил Сол. – Ведь если применят, то гибели никому избежать не удастся. Насколько я помню из практики применения такого оружия во время атаки на Мирмидон[2]. Те мирмидонцы, что выжили в убежищах после массированного ядерно-радиационного удара, скончались в течение ближайших трёх лет. При этом жизнь их была весьма болезненна.
– Наверное, у них другое мнение на этот счёт. – Снова пожала плечами глава исследовательской партии. – Единственный опыт применения такого оружия местные власти не сильно напугал потому, что оказался слишком слаб. Два разрушенных городка не произвели должного впечатления. С тех пор прошло почти сорок лет, оружие стало мощнее в тысячи раз, средства доставки к цели достигли полного покрытия поверхности планеты, а количество зарядов выросло до абсурдных величин. Они даже хвастаются, что могут уничтожить всё живое на планете не то пять, не то семь раз.