– И это вас всего сколько?
– Двенадцать человек. Я понял твою мысль. Ты хочешь сказать, что при много миллиардном населении договориться невозможно. Я правильно тебя понял?
– Приятно разговаривать с умным человеком, – заметил Генри, снова затягиваясь сигарой. – Всё понимает с полуслова.
– Так вот, для общих вопросов у нас существуют общие выборные органы управления. Они многоступенчатые, что позволяет передавать ответственность за глобальные решения на самый верхний – цивилизационным уровень.
– Вот-вот! Выборы-шмыборы, советы-шмометы, – опять рассмеялся Хохеэрэ. – Знаем мы всю эту лживую систему. На самом верху всегда оказываются самые тупые, хвастливые и жадные. Генри, ты согласен со мной?
– Точно, бро! Так оно и есть. Какой же нормальный канак согласится проводить время в скучных разговорах? Только глупый и жадный.
– Вот скажи, Сол, ты бы согласился вместо того, чтобы заниматься твоим любимым делом, сидеть и решать какие-то общие проблемы.
– Конечно, я бы согласился, если бы меня выбрали, – ответил Сол. – Это сложно представить, потому что у нас ещё на этапе зачатия формируется нужное количество тех или иных специалистов.
– Ты об этом не рассказывал... – удивлённо выпучил глаза Хохеэрэ Папетеа. – Так вы вообще с рождения лишены выбора? Тебе повезло, ты стал тем, кем ты стал и тебе это нравится, а как быть тем, кто родился, допустим, ассенизатором? Согласись занятие необходимое, но не очень приятное.
– Чем занимается ассенизатор?
– Убирает говно в городах и деревнях, где нет систем канализации.
– Когда-то давно, до развития самодействующих машин наши предки решали эту проблему очень просто: – рутинные, вредные и неприятные работы выполнялись по согласованному графику по очереди.
– Что-то я ступил, – почесал в затылке Хохеэрэ. – У меня в семье также устроено. Правда, дети дерутся иногда, но тут уж никуда не деться, дети должны драться. Ваши дети дерутся?
– Для этого у них есть специальные игры. – Ответила Олли. – Например, валаподихерью. Две команды должны протолкнуть в ворота противника тяжёлый мячик, любым способом. При этом разрешены любые приёмы и удары. Игра очень хорошо воспитывает презрение к боли и тренирует командный дух.
– У-у-у! Хорошая игра. Да! А как в семьях? Тоже любые удары и приёмы?
– У нас дети в семье не живут, у нас нет семей, в вашем понимании. Когда вся планета, вся цивилизация – одна большая семья...
– Ужас какой! – опять выпучил глаза Хохеэрэ. – Вы отнимаете детей у матерей и воспитываете в каких-то общественных заведениях? Бедные вы несчастные!
– Никто ни у кого ничего не отнимает. Матерей у нас не существует, как и отцов.
– А откуда же у вас берутся дети? Их же должна женщина выносить и родить. Вот эта женщина и называется во всём мире матерью. Разве не так?
– Да, у нас когда-то давно, около тысячи лет назад тоже существовала такая система. Великий учёный Ксенон Эфевритис разработал, а его ученики и последователи внедрили процедуру искусственного оплодотворения и вынашивания человеческих особей. С тех пор жизнь женщин сильно упростилась и заиграла совершенно новыми красками. Мужская, впрочем, тоже.
– Вы сознательно лишили себя счастья материнства? – теперь удивление проявилось и на лице, сохранявшего до этого спокойствие, Генри Флинта. – Сыновней и дочерней любви тоже нет... И вы хотите, что бы на Земле последовали вашему примеру? Надеюсь, у вас это никогда не получится. Люди просто на это никогда не согласятся.
– Наверное, в чём-то вы правы, предкам пришлось чем-то пожертвовать, но зато мы получили народ готовый к любым испытаниям, любым подвигам, без оглядки на близких, которых вы называете сыновьями и дочерями. – Сол ответил после достаточно длительного молчания. – Могу сказать вам на собственном примере. Поскольку у меня нет ни родителей, ни детей, как и у остальных моих сограждан, то я и не подозреваю, что вы имеете в виду, говоря о сыновней любви. Счастье отцовства тоже мне неизвестно, поэтому я не вижу смысла сожалеть о том, чего не знаешь и не узнаешь никогда. Зато у меня миллиарды братьев и сестёр.
– Ради какого-то мифического родительского счастья, мучиться, вынашивая в себе человеческого зародыша? Ну, уж нет. – С вызовом бросила Оллиса и, грациозно оттолкнувшись от борта, прыгнула в море. Её мускулистое тренированное тело вошло в воду как нож в масло.
– У тебя красивая женщина, – одобрительно поцокал языком Хохеэрэ Папетеа и похлопал Сола по плечу. – Глупая, впрочем, как и ты, но тут уже ничего не поделаешь. Видать вас так воспитали.