Вся ее одежда сгорела. Так глупо испытывать боль из-за потери одежды, когда сгорел весь дом, но она ничего не могла с собой поделать. Она потратила столько времени на конструирование своего платяного шкафа, умоляя отца, позволить ей пользоваться своей кредиткой и покупать вещи через Интернет, проводя кучу времени в комиссионных лавочках. Кэми не хотела одеваться как все. Когда она была одета в один из «нарядов», которые подбирала с такой тщательностью, то увидев свое отражение в зеркале, узнавала в нем себя. И вместе с тем, ей нравилось то, что она видела.
— Пошли, — сказала мама. — Детям нужно поспать. Мы все можем пойти в квартиру над «У Клэр».
Она не добавила: «где я живу с тех пор, как твой отец выгнал меня». Папе будет неловко, подумала Кэми, но больше идти было некуда. Нужно было сделать это раньше: они были дураками, решив, что чародеи Роба оставят их в покое хотя бы на ночь.
Они поплелись прочь из сада, через калитку по дурацки вымощенной тропинке. Кэми бросила взгляд через плечо на черный остов дома, пожираемый алым пламенем. Дерево, что она склонила к окну, тоже было объято пожаром, став частью дома и частью его разрушения. Трава вокруг почернела, создавая впечатление, что их маленький домик застрял посреди чернильного озера. Горел только их дом.
Кэми несколько долгих мгновений смотрела на него, а потом перевела взгляд на дорожку, залитую лунным светом, уводившую ее подальше отсюда.
— Хочешь мою куртку? — спросил Джаред.
И пока это говорил, определенно чувствуя себя при этом слегка неловко, он все-таки накинул куртку девушке на плечи.
— Да, — сразу же отозвалась Кэми. Он поплотнее закутал ее в куртку, — а также булавку и кольцо[5]. Так, кажется, в Америке проходят свидания, да? Видишь, мне прекрасно известны приемы твоего народа.
— Понятия не имею, как на самом деле проходят свидания, — сказал Джаред. — Средняя школа для меня напоминала скорее бродвейское шоу. Ты наверняка уже не раз видела это в кино. Каждый раз, когда кто-то встает перед эмоциональной дилеммой или случается прозрение, звучит песня, и мы все должны выйти и станцевать отведенные нам па. Требуется множество интенсивных тренировок. Столько джазовых вариаций, что на любовь просто не остается времени. Вот как это происходит в Штатах.
Кэми рассмеялась, и этот смех был алхимией, звуком, который исчез в воздухе, и уже изменил весь мир. Джаред не менял мир для нее, но он предложил ей возможность увидеть мир по-другому, и она решила принять это. Это было необходимо им обоим: они могли выбрать, как менять мир вместе.
— Стыд-позор.
— Возможно, я смогу наверстать упущенное время. Говорят, девушки любят плохих парней. Надеюсь, что это правда, — сказал Джаред. — Потому что, детка, я плох практически во всем.
Кэми столько смеялась, что еле стояла на ногах, и она упала бы, не будь рядом Джареда, который просто не позволил ей этого сделать.
— Я бы пошутила по поводу вероятности влюбиться в тебя, — сказала она. — Но это было бы глупо и ужасно, и я решила, что не верю в падение в любовь [6]. Я верю в кое-что другое.
— И что же это? — спросил Джаред.
— Противоположность падению, — сказала Кэми, через некоторое время. — Я не собираюсь падать в омут с головой. Я взберусь достаточно высоко, чтобы видеть все ясно, как на ладони. И как только я это сделаю, то обрету уверенность.
Джаред, казалось, не знал, что сказать, но он шел рядом с ней, его рука все еще отдавала тепло ее плечам. Она сказала себе, что этого было достаточно.
Папа, Тен и мама, все сблизились друг с другом. Лиллиан казалась недовольной тем, что невольно стала частью некоего спонтанно родившегося сообщества, но, тем не менее, шла с ними.
Томо не присоединился к ним. Кэми видела, что он принял Эша в одну из своих буйных фантазий, как раньше принял лимонад, бульдога мистер Стерна и его любимую игрушку — гоночный автомобиль, который сгорел со всем остальным в их доме. Он радостно шагал рядом с Эшем, держась за его руку, явно не желая ничего больше.
А вот Эш выглядел встревоженным, полностью подпав под власть восьмилетки. Они с Томо чуть приотстали, чтобы пойти вместе с Джаредом и Кэми.
— Мне так жалко свое нижнее белье, — объявила Кэми, и Эш посмотрел на нее так, будто сожалел обо всех решениях, принятых в жизни.
— Ну не при детях же! — воскликнул он укоризненно. — Как бы там ни было, ты же все равно собиралась одолжить одежду у Холли и Анджелы.
— А я третий по росту в своем классе, — сообщил ему Томо. И весь его вид демонстрировал, что ему хотелось произвести впечатление. — И я знаю, что такое нижнее белье.
— Ответ не мальчика, но мужа, — сказала Кэми. — Кроме того, нет. Я не смогу одолжить нижнее белье у Холли и Анджелы. Особенно бюстгальтеры.
— Я знаю, — сказал Джаред.
— Ой, да что ты? — спросила Кэми. — И откуда ты это знаешь, позвольте спросить?
Скулы Джареда окрасил легкий румянец.
— Наблюдение.
Пожалуй, это было нехорошо, что Кэми порадовала его наблюдательность, потому что Джаред, казалось, относился очень настороженно к ее телу. И осознание такой обыденности, что он все-таки смотрит на нее, было приятно девушке. Она прильнула как можно ближе к его руке, обнимающей ее за плечи, впитывая телом все тепло, что он дарил ей.
— Кэми, может хватит уже думать о своем нижнем белье, — сказал Эш, испортив момент.
— Больше не буду, — заверила она его. — Но это серьезная проблема. Мне, в самом буквальном смысле, необходима поддержка.
«Я мог бы предположить, что ты такая забавная, потому что надышалась дыма, — раздался голос Эша у нее в голове, — но нет, ты же всегда так разговариваешь».
Кэми рассмеялась и почувствовала, как рука Джареда, обнимающая ее за плечи, напряглась, но он промолчал. Эш, должно быть, что-то такое почувствовал от кого-то из них (и это было так странно, что Эш был связующим звеном между ними, и что он в принципе был между ними), потому что тоже умолк, а немного погодя позволил Томо утащить его вперед, прочь от них.
Когда они дошли до городской площади, мать Кэми отстала, продолжая идти вслед за ними по мощеной улице. Камни под ее ногами были такими же темными, как те, что лежали под водой у речного русла. По ее бронзовым волосам скользили тени. Клэр бросила на Джареда не враждебный (она бы никогда не осмелилась выступить враждебно против любого из Линбернов), но настороженный взгляд, приправленный щепоткой страха.
— Я пойду, — сказал Джаред Кэми тихонько. — С тобой все будет в порядке?
— Как всегда, — ответила Кэми. Она испытующе посмотрела на лицо матери, потом взглянула на Джареда. — Скоро увидимся, зайчонок, — добавила она и, встав на цыпочки, прижалась губами к его губам. Ей удалось захватить всего лишь уголок его рта, небольшой изгиб улыбки на его губах.
— Зайчонок? — переспросил он. — Что б это было в первый и последний раз.
— Но я ведь так стараюсь, — сказала Кэми, — быть забавной и нелепой.
Она улыбнулась ему. Он не улыбнулся ей в ответ, и она не поняла почему, но Клэр уже взяла дочь за руку, чтобы Кэми могла опереться на нее и отпустить Джареда.
Прильнув друг к другу, и идя очень медленно, дочь и мать на какое-то мгновение затихли.
Наконец Клэр сказала:
— Еще недавно я так гордилась собой.
Кэми положила голову на плечо матери.
— Я и сейчас тобой очень горжусь.
— Это радует, — ответила мама. — Не знаю, какие чувства я сейчас испытываю, но этому я рада. — Она остановилась и несколько мгновений хранила молчание. — Я любила наш дом, — произнесла она очень тихо.
— Линберны дали нам этот дом, так как мы захотели служить им, — сказала Кэми. — Я тоже любила его, но он не наш. Я не была готова расплачиваться за это, и ты тоже, мам. Ни в коем случае.
Мама сомкнула пальцы вокруг запястья Кэми под рукавом кожаной куртки Джареда.
— Нет. Но я была готова заплатить эту цену ради вас, — сказала она. — За тебя и твоих братьев. Я бы заключила любую сделку, лишь бы вы были в безопасности.
5
Имеется в виду булавку и кольцо, которые вручаются вместе с дипломом, после окончания средней школы, колледжа или университета.