Томо неторопливо зашагал вверх по лестнице, то ли сбегая от скуки взрослых разговоров, то ли просто в уборную. Кэми поняла, что не хочет упускать из виду обоих своих братьев, и пошла вслед за ним.
— Эй, малыш, не уходи.
— А ты поиграешь со мной? — спросил Томо. Он умел торговаться. Мальчик погремел содержимым кармана. Кэми поняла, что парнишка пришел подготовленным, прихватив одну из маленьких магнитных настольных игр, которые лично Кэми считала созданием дьявола.
— Хорошо.
Она собиралась усесться на пол и предаться очередному раунду порочной игры в монополию или эрудит, разудалой лжи и несуществующих слов, когда голос Лиллиан заставил ее повернуть голову.
— Мне бы хотелось перекинуться с тобою парой слов, — стоя на лестнице, сказала Лиллиан.
— Разложи игру, я через минутку вернусь, — обратилась она к Томо.
Лиллиан поднялась на этаж. По ее виду было ясно, что женщине, мягко говоря, неуютно.
— Мы — две женщины, обладающие самой большой силой в этом городе, — произнесла Лиллиан официальным тоном, дернув подбородком в сторону Кэми, и девушка поняла, что та пытается быть милой в своей неподражаемой манере, — а это означает, что наш долг быть настороже и готовиться защищать других. Поэтому я хочу дать тебе кое-что.
Она взяла Кэми за запястье и развернула его так, чтобы рука оказалась ладонью вверх и положила на нее раковину. Кэми почувствовала кожей ребристую поверхность раковины и заглянула в изогнутую перламутровую пещеру.
— С помощью таких ракушек можно услышать шум моря, — сказала Лиллиан, — но эта поможет тебе услышать голос другого чародея. Если я тебе понадоблюсь, ты сможешь позвать меня через нее. Если ты понадобишься мне, то я тоже воспользуюсь ракушкой.
— Ла-а-адно, — медленно проговорила Кэми. — Огромное вам спасибо за этот артефакт дивной магии, но у меня есть предложение. Я была бы не против, если бы вы вручили мне то, что мой народ называет «номером сотового». Взамен я бы вам вручила свой. А еще в придачу номера телефонов папы, Анджелы и Ржавого.
— Не нужен мне ничей номер, — сказала Лиллиан, залившись румянцем.
Она развернулась и спустилась вниз, туда, где звучали голоса папы и Марты Райт. Кэми убрала ракушку себе в карман.
— Странная дамочка, — заметил Томо.
— Томо, ты очень проницателен. Твоя оценка характеров людей неизменно точна, — сказала Кэми. — Ладно, приготовься, потому что я иду за твоими змеями и лестницами[9] .
Она опустилась сначала на колени, а потом улеглась на живот и приступила к игре, когда услышала, как внизу хлопнула входная дверь. Райты выбежали в бар. Клиенты постоянно приходили и уходили, дверь непрерывно открывалась и закрывалась. Если бы не ее нынешняя настороженность, она бы ни за что не обратила внимания, что скрип петель прозвучал тише, чем обычно, словно кто-то пытался остаться незамеченным.
Кэми оглядела красочную карту настольной игры, а потом перевела взгляд на лицо младшего брата и приложила указательный палец к губам. Томо не стушевался. Он пристально посмотрел на сестру, в его глазах читалась уверенность. Мальчик кивнул. Кэми поднялась с колен на корточки и схватила Томо за плечи. Игральные фишки слетели со своих позиций. Кэми молча затолкала брата в комнату Джареда.
Снизу раздался крик ярости Лиллиан, больше напоминающий возмущение птеродактиля. Она не обратила на него никакого внимания. Младший брат главнее. Она открыла окно в спальне Джареда и вытолкнула Томо на подоконник, а следом на крышу. Затем вылезла сама, закрыла окно, как сумела и поползла за мальчиком.
В дневное время крыша выглядела по-другому. Казалось, что она теперь находится не над городом, а прямо посреди него. Крыши домов напоминали улицы, одновременно знакомые и не очень, с их позолоченными покатыми поверхностями, флюгеры казались уличными дорожными знаками. Но Кэми не начала перепрыгивать с крыши на крышу. Она подошла к большому кирпичному дымоходу и присела там, спрятавшись за ним. Она прижала к себе щуплое тельце Томо и почувствовала, как мальчик дрожит.
Она мысленно потянулась, как это всегда делала в подобные моменты, к Джареду. Но ничего не обнаружила, это было сродни тому, будто прыгаешь на ступеньку, которой давно и след простыл, и чувствуешь, как твой желудок ухает вниз, прежде чем сам падаешь целиком. Кэми уже прожила достаточно долго без его поддержки, чтобы знать, как действовать в подобной ситуации. Ей просто нужно опереться на что-нибудь — вести себя так, словно храбрость всегда при ней.
Окно медленно, со скрипом отворилось. Кэми напряглась и сильнее прижала к себе Томо одной рукой, чувствуя, как грохочет ее сердце в груди, прислушиваясь к звуку башмаков, шаркающих по черепице крыши, кто-то обходил дымоход. Она высвободила вторую руку.
— Просто отдай нам одного из них, — сказал сержант Кенн и потянулся к ней.
Порыв ветра сбил его с ног и с крыши. Кэми услышала, как его тело ударилось о брусчатку, и раздался протяжный стон, сообщивший Кэми, что мужчина все еще жив. Девушка свернулась калачиком, прижав к себе брата как можно крепче, в ожидании возвращения сержанта или какого-нибудь другого чародея.
Она была на самом деле благодарна Эмбер Грин за то раздражающе непонятное предупреждение, которое напугало Кэми настолько, что она не спускала глаз со своей семьи. Если бы не оно, то Кэми застигли бы врасплох.
Девушка не могла поверить, как она раньше до этого не додумалась. Ну конечно же, Роб Линберн хотел принести в жертву источник — он хотел больше магических сил, и при этом как можно сильнее отомстить. Ему не нужна была Кэми, потому что смерть Кэми означала смерть Эша. Но то, чего он хотел, было куда хуже.
Роб Линберн хотел заполучить ее братьев.
Он просил город о жертве, и Кэми предположила, что жертвой должен быть стать кто-то взрослый. Если ей и приходило в голову подобное зло, то она отметала его как невозможное, думая, что тогда весь город восстанет против Роба.
А может и не восстанет. Может, всем в городе плевать, пока это не коснется лично их, пока их семьи будут не тронуты.
Кэми обнимала Томо и слышала, как он плачет. Его горячие слезы стекали ей на шею. Он не проронил ни звука.
Сержант Кенн не вернулся. Как и не явился ни один другой чародей. Кэми почувствовала, как Эш вселяет в нее уверенность, что стало безопасно и можно выйти. Они с Томо покинули укрытие дымохода и увидели голову Эша, высунувшуюся в окно.
— С Теном все в порядке? — требовательно спросила Кэми.
— Не знаю. Я его не видел. Джаред пошел за Генри, — ответил Эш. — Ему кажется, что они пошли в лес.
— Мы пойдем за ними, — решительно заявила Кэми.
Когда знаешь, что делать дальше, на душе становится чуть спокойнее, даже несмотря на то, что впереди только тьма. Они могли уйти в лес, но люди Роба явились сюда, в «Наводнение», и они обязательно будут искать их «У Клэр», а также у Ржавого и Анджелы. Она не знала, куда им можно было бы податься. Везде небезопасно.
Джаред мчался по лесу, словно за ним гналась буря. По лицу шлепал нескончаемый поток влажных листьев. Единственное, что он осознавал, — острые ветви оставляли на его коже царапины, он чувствовал жжение, углубляясь в лес.
Роб принес достаточно жертв, чтобы лес ожил, так же, как однажды его разбудили Кэми с Джаредом. Мир вокруг начал воплощать в жизнь замыслы Роба.
Джареда не пугала мысль, что лес может как-то навредить ему. Ни за что, только не сыновьям Роба. Робу выпадало множество возможностей убить его, и любая попытка была бы встречена с радостью. Но вот Тен — это другое дело.
Он побежал вверх по склону, в сторону карьера, туда, где, как он помнил, играла Кэми, будучи ребенком, и надеялся, что Тена, возможно, утащили туда.
В воздухе пахло влажной землей и раздавленной зеленью, с ненавязчивой горчинкой далекого дыма. Корни продолжали цепляться за его обувь, как злобные бесы, пытаясь замедлить. Он увидел отблеск золотого камня среди деревьев и услышал плеск реки Разочарований. Но тут он оступился, и землю словно выдернули у него из-под ног, почва раздвинулась, крошась комками, подобно старому кексу. В итоге он оказался на спине, тяжело дыша и глядя на зелень, кружащуюся на фоне синего неба. В ушах стоял хриплый крик.