Новогрудок Миндовг использовал в качестве залога в переговорах со своим главным противником – галицко-волынским князем Романом Даниловичем. В 1254 году город, вместе со Слонимом и Волковыском, был передан Роману во владение. Вот как об этом пишет летопись: «Потом же Воишелкь створи миръ с Даниломъ и выда дщерь Миндогдову за Шварна, сестру свою, и приде (в) Холмъ к Данилу, оставивъ княжение свое, и восприемь мнискии чинъ, и вдасть Романови, сынови королеву, Новогородъкъ от Миндога и от себе, и Вослонимъ, и Волковыескь, и все городы». Не правда ли, было бы странно, если б во время мирных переговоров одна из сторон отдавала в залог свою столицу?
Любопытно сопоставить уступку Новогрудка галицко-волынскому князю с передачей Миндовгом отдельных земель Ливонскому ордену. Передача периферийных территорий в ленное управление для урегулирования конфликтов была характерным для литовского князя дипломатическим ходом. После своей коронации в 1253 году Миндовг передал Ордену в лен западные территории Литовского государства: часть Жемайтии, половину Дайнавы и всю Надровию. Выполнение данных договорённостей было осложнено тем, что жемайты подняли восстание и оказали упорное сопротивление Ордену. Целью восстания был возврат в состав Литвы, поскольку жемайты считали её своей родиной. Переход под власть немцев понижал их статус и отрывал от остальных литовцев. Когда же Новогрудок возвратился под власть галицко-волынских князей, никаких пролитовских восстаний отмечено не было: по-видимому, русское население Понеманья было удовлетворено тем, что перешло под власть единокровных и единоверных властителей.
Вообще, вопрос о столице ВКЛ является весьма сложным. Ещё в XV веке определённого города, который можно было бы назвать столицей государства, не существовало, потому что великокняжеская резиденция находилась то в Вильне, то в Троках (но всегда в пределах литовской этнической территории).
Адомас Варнас «Коронация Миндовга»
Таким образом, «белорусоцентричная» версия начального этапа истории ВКЛ не выглядит убедительной и обоснованной. Объединение Литвы и Чёрной Руси было произведено путём захвата, а не договорённости литовского князя Миндовга с высшим слоем Новогрудка. Центром формирования Великого княжества Литовского было не белорусское Понеманье, а юго-восточная часть современной Литвы. Высший слой государства изначально был исключительно литовским в этническом плане, русское влияние было небольшим. Первую столицу ВКЛ определить весьма затруднительно, но с уверенностью можно сказать о том, что это не Новогрудок. Известия о «столичности» Новогрудка почерпнуты белорусской националистической историографией из поздних письменных источников ХVІ-ХVII веков.
«Белорусы – это литвины!»: разбор одной фальсификации
В соответствии с литвинской теорией белорусы – это литвины, а Белоруссия – это Литва. Термины «белорусы» и «Белоруссия» гордым литвинам навязал кровавый российский царизм. Литовцы – это жмудины или летувисы.
На самом деле литвинизм построен на произвольном жонглировании историческими терминами. Как отмечает белорусская исследовательница Любовь Левшун, термин «литвин» имеет несколько значений: как этноним, политоним и идеологема (нас интересуют два первых значения).
1) «Литвин» как этническое понятие
Как этноним термин «литвин» обозначает предков современных литовцев, проживавших в Аукштайтии (Литва традиционно делится на Аукштайтию – «высокую землю», от литовского aukśtas – «высокий», и Жемайтию – «нижнюю землю», от литовского żemas – «нижний»). Из древнерусских летописей известно племя литва. В Повести временных лет сказано: «А вот другие народы, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливы, – эти говорят на своих языках, они – от колена Иафета и живут в северных странах». То есть литва (предки аукштайтов) стоит в ряду языческих и некрещеных племён, которые платят дань Руси. В это время предки белорусов составляли неотъемлемую часть русского этнокультурного пространства и уже были крещены, как и все остальные восточнославянские племена.
Литовцы же были крещены последними в Европе – в 1387 году. Вот что об этом сообщает польский хронист Ян Длугош в своей «Истории Польши»: «Этот огонь, почитавшийся варварами как вечный и сохранявшийся в Вильно, главном городе и столице народа, где жрец, называвшийся на их языке «знич», берёг его и питал усердным подкладыванием дров (а также давал ответы молящимся, вопрошавшим божество о будущем ходе вещей, будто бы получая их от Бога), король Владислав (Ягайло, находившийся на польском престоле с 1386 по 1434 год. – Прим. авт.) распорядился потушить на глазах у варваров. Капище и жертвенник, на котором совершалось заклание жертв, король также приказал разрушить; сверх того, он повелел вырубить рощи в лесах, почитавшиеся священными, и сломать в них ограды; а ужей и гадов, которые имелись в каждом доме в качестве домашних богов, перебить и уничтожить. При этом варвары только плачем и стенаниями провожали ниспровержение и гибель своих ложных богов и божеств, не осмеливаясь роптать на повеление короля.