– Вы знаете, если вы обе хотели ребенка, надо было позволить рожать ей, – медсестра обернулась в дверях и указала большим пальцем на Тэйлор. – С ее бедрами, роды прошли бы гораздо проще, – она подмигнула Тори и вышла.
Тори засмеялась над выражением лица, появившимся у Тэйлор.
– Не смотри так на меня, – хихикала Тори.
– Ради бога, эта женщина только что сказала, что у меня большие бедра!
Тори вздрогнула от новой схватки.
Тэйлор посмотрела вниз, на свои ноги.
– Ты думаешь, у меня большие бедра?- спросила она, глядя вниз.
– Тэйлор, может быть, мы все-таки сосредоточимся, на том, зачем мы сюда пришли? – прошипела Тори.
– Прости, – извинилась Тэйлор и приблизилась к Тори, что бы помочь ей с дыхательной техникой, которую они выучили на занятиях молодых родителей.
В течение следующих нескольких часов Тэйлор узнала, как чувствуют себя отцы в комнате для ожидания. Она чувствовала свою бесполезность и полную беспомощность, невозможность разделить боль ее подруги. Все что она могла сделать, это поддерживать ее ослабевшее тело, поглаживать и массировать его, чтобы хоть как-то облегчить страдания будущей мамы. Сквозь боль схваток Тори видела, как Тэйлор несколько раз хмуро взглянула на свои бедра.
Наши дни…
Тэйлор нервно ходила взад вперед, поскольку она находилась в зале прибытия Аэропорта Джона Уэйна. Вокруг было множество людей, которые также ожидали своих родственников и друзей. Она прислонила свою высокую фигуру к стене позади. Рейс ожидался вовремя.
Темноволосая женщина заметила двух ожидающих, которые пристально ее разглядывали. Они, наверное, подумали, что высокая красотка была актрисой, которую они где-то видели, но не могли вспомнить, где. Она стояла, одетая в свою лучшую черную кожаную куртку, ослепительно белую рубашку и потертые джинсы. На ногах были заношенные удобные ботинки. Если бы они видели последний номер «Архитектурного Обзора», то точно бы узнали ее в этой одежде. На обложке красовалась ее фотография, где она стояла в той же самой одежде рядом со своей новой скульптурой посреди домашней студии.
Зазвонил телефон, и она достала аппарат из кармана куртки, чтобы ответить.
– Да, – нетерпеливо прорычала она.
– Батюшки, никак мы еще не пили свой утренний кофе, – проговорил голос в трубке.
Хмурое выражение лица Тэйлор мгновенно превратилось в улыбку, наверное, люди, которые это наблюдали, были поражены трансформацией.
– Милая, самолет еще даже не приземлился, – засмеялась Тэйлор. Она удивилась, что старое, давно забытое обращение так легко слетело с языка.
– Просто я, наверное, нервничаю… – произнесла Тори тихо.
– Ты определенно нервничаешь! – подытожила Тэйлор.
– Ты уверена, что мы правильно поступаем, длинная?- спросила Тори.
– Ты выбрала самое подходящее время, чтобы спросить меня об этом.
Тори засмеялась, и Тэйлор представила, как она запускает одну руку в волосы, то, что она и в самом деле сейчас делала по старой привычке.
– Тори…- медленно проговорила художница.
Тори почувствовала дрожь, пробежавшую по спине, когда Тэйлор промурлыкала ее имя. Она тяжело сглотнула.
– Да… – ответила она.
– Ты будешь звонить мне каждый день все эти шесть месяцев? Не то чтобы я не довольна, мне очень хотелось услышать твой голос все эти четырнадцать лет, я просто думаю, стоит мне увеличивать телефонный счет, или нет?- поддразнила она.
– Как смешно, длинная, – сказала в ответ Тори. Она могла слышать низкий смех Тэйлор и это радовало ее сердце…
Тэйлор знала, что это поднимет настроение ее подруге. Она как будто забыла эти четырнадцать лет, когда на прошлой неделе услышала снова голос Тори, как будто между ними рухнула стена. Она подшучивала над Тори, и они РАЗГОВАРИВАЛИ по телефону каждый день по несколько минут, после того первого звонка. Конечно, они говорили только о Джессике, и о воспитательных мерах, но Тэйлор достаточно было просто слышать голос своей маленькой подруги. Тэйлор попала в классическую западню, как только вновь появляется то, что ты любишь, отказаться второй раз от этого становится еще трудней.
– Ты не хочешь, чтобы мы так часто говорили с тобой?- услышала Тэйлор вопрос Тори.
Художница задумалась. Она всегда старалась быть честной со своей подругой, во всем, кроме своих истинных чувств к ней. И сейчас она не хотела ей лгать.
– Ты знаешь, коротышка, услышать твой голос, это лучшее что случилось со мной за последние много лет. Я наслаждаюсь нашими беседами с тобой, но я хочу дать понять Джес, что она может мне доверять. Я не хочу, чтобы она подумала, что я докладываю ее матери о каждом шаге дочери. С ней будет трудно и без дополнительного давления. Даже если все пойдет не так, как хотелось бы, я хочу, чтобы она чувствовала себя в безопасности здесь, что бы ни случилось, – закончила Тэйлор.
– Ты права, я согласна. Тогда поговорим через шесть месяцев, – мягко сказала Тори.
– Да, через шесть месяцев, – повторила Тэйлор. – Через электронную почту я буду сообщать, как у нас идут дела, и ты знаешь, что если вдруг что-то случиться, я сразу же позвоню тебе… что бы это ни было, – добавила Тэйлор.
– Да, я знаю, длинная, ты права. Я смогу с этим справиться, правда? – спросила Тори.
– Конечно, милая, ты справишься. Самолет уже прилетел, мне пора встречать девочку.
– Удачи, длинная, – сказала Тори, не желая отключаться. – Ты будешь прекрасной матерью, – она замолчала, поскольку послышались гудки.
Ноябрь 1982
– Похоже, ты готова, – улыбнулась девушке доктор Уэллер.
– Джоанна, – Тори тяжело дышала, – помните, что сказала Тэйлор? Она хотела бы быть рядом со мной, когда все начнется. Вы слышали это?
– Конечно слышала, – доктор весело смотрела на смущенную женщину.
– Думаю, мне бы тоже этого хотелось, если вы не будете возражать, – сказала Тори, изучая выражение лица Тэйлор.
Джоанна засмеялась, заметив этот взгляд.
– Не волнуйся, Тэйлор. Большинство мужей просятся присутствовать при родах.
– Тори, нужно, чтобы ты еще раз сильно потужилась, – через маску сказала доктор Уэллер.
Доктор уже начала волноваться за девушку. Еще бы пару сильных толчков и показались бы плечики ребенка. Но Тори так обессилела от боли, что не могла тужиться.
Тэйлор стояла в изголовье, поддерживая ее спину и сжимая за руку.
– Давай, милая, еще один раз, – подбадривала Тэйлор.
– У меня получится, правда, длинная? – Тори тяжело дышала, сильно сжимая руку Тэйлор.
– Конечно получится… давай, коротышка, – ответила Тэйлор.
– Хорошо, Тори, вдохни глубоко, и толкай… готова?
Тори сделала вдох и выдох.
– Теперь тужься…давай, вот он, – громко сказала Джоанна, когда крик Тори стих.
Внезапно сильнейшая острая боль пронзила тело Тори и перегнула ее пополам.
– Тори, что с тобой? – спросила Тэйлор, на ее лице ясно читался страх.
– Тори, перестань… перестань тужиться! – кричала Джоанна. – Тэйлор, уложи ее. Джил, введи ей солевой раствор. Звоните в хирургию и скажите, что мы едем. Быстро!
– Тэйлор? – слабо позвала Тори, поскольку ее нос и рот были закрыты кислородной маской.
Тэйлор оттеснили к двери, Тори готовили к перевозке.
– Что, черт возьми, происходит? – взволнованно закричала Тэйлор.
– Не сейчас, Тэйлор, – ответила Джоанна, толкая носилки через двойную дверь, в направлении хирургии.
– Тори! – кричала Тэйлор, колотя руками в захлопнувшиеся двери.
Тэйлор присела, ее колени ослабели и подгибались. Она не чувствовала себя такой беспомощной за всю свою жизнь. Все произошло так быстро. Только что она стояла рядом с Тори, а теперь ее увезли на операцию. И никто даже не объяснил, что случилось.
– Я не могу потерять ее, не сейчас… пожалуйста, я не могу потерять ее.
Тэйлор крепко зажмурилась и прижала кулаки к груди. Она молча молилась Высшим Силам, даже до конца не уверенная в их существовании. Раскачиваясь из стороны в сторону, она беззвучно шевелила губами, моля о спасении жизни ее любимой женщины и ее малыша. В этот момент она поняла, что ребенок Тори также и ее ребенок. Она не сразу почувствовала чью-то руку на своем плече.