Тэйлор изогнула одну бровь, но не спросила.
– Когда ты хочешь поехать?
– Я подумывала о выходных. Я не хочу надолго отрывать тебя от работы.
Тэйлор засмеялась.
– Ты думаешь, если мы приедем с тобой и Джес, мама отпустит нас через два дня? Что ты скажешь, если мы уедем завтра и вернемся в воскресение?…
– Я бы сказала, что это просто замечательно.
Голова Джессики просунулась через дверь.
– Я сделала салат из авокадо, кто-нибудь хочет?
Тори подняла руку, Тэйлор подняла лишь бровь, глядя не девушку.
– Мамин рецепт, – Джессика раздражительно сказала художнице.
– А, ну тогда ладно, я тоже буду… раз уж это рецепт твоей матери… и она уже это ела.
– Думаешь, это очень смешно? – Джессика отвернулась.
Тори засмеялась над пикировкой двух женщин.
– Мам, только не смейся, это только поощряет ее еще больше надо мной издеваться, – взмолилась Джей Ти.
– Хорошо, я обещаю, – ответила Тори, поднимая правую руку. – Джес, как ты насчет поездки в Сан-Диего на остаток недели? Думаю, ты сможешь оторваться от Валерии на пару дней?
– Звучит здорово. Увидеть бабушку?
Тори кивнула, не глядя на Тэйлор. Она могла только представить выражение на ее лице.
– Это здорово, мам. Хорошо, я пойду готовить ужин, будет готово через полчаса, – сказала она, возвращаясь в дом.
Тори наконец посмотрела на художницу, она бы засмеялась, если бы не серьезный взгляд Тэйлор. Тэйлор имела вид человека, которому сказали, что он отец, через семнадцать лет после появления ребенка на свет.
– Прости, длинная. Я должна была сказать тебе. Ты же знаешь свою мать, она настояла, чтобы Джессика так ее называла, она может быть очень убедительной. Я должна была сначала посоветоваться с тобой.
– Нет, милая, все в порядке, – Тэйлор засмеялась сама над собой. – Просто я немного растерялась. Я действительно не знала, как вы с Джес контактировали с мамой. Я знаю, она любит вас, и так как от меня она ребенка не дождется, я рада, что у нее есть хотя бы Джес, чтобы ее баловать.
– Точно?
– Абсолютно, – художница улыбнулась сверкающей белозубой улыбкой маленькой блондинке. – Ты… много с мамой общалась? – Тэйлор готова была убить себя за этот вопрос. Она ощущала себя ищейкой.
Тори не смогла сдержать улыбку. Она знала, как тяжело Тэйлор было задать этот личный вопрос.
– Да, мы много разговаривали. Джес никогда не видела ее. Это здорово иногда иметь маму. Я надеюсь, ты не против, что я ее позаимствовала? – Тори посмотрела в глаза темноволосой женщины.
– Ты заслужила маму, которая заставляет тебя чувствовать себя особенной, Тори. И я совсем не против вашего общения, – Тэйлор понимала, как сильно Тори нуждается в положительном материнском участии в ее жизни, особенно после того, как они расстались. – Ладно, пойдем, посмотрим, что там творит Джес.
– Да, Тори. Ты не возражаешь, если я спрошу, что ты подарила маме на День матери. Это сводит меня с ума.
Тори усмехнулась и скользнула рукой на талию художницы, когда они вошли в дом.
– Компьютер.
– Моя мама и компьютер? Почему это пугает меня до чертиков? – спросила Тэйлор.
– Это должно… я дала ей твой и-мэйл адрес, – сказала Тори, быстро уворачиваясь через дверной проем, чтобы длинная рука Тэйлор не достала до ее задней части.
Тэйлор загрузила сумки, которые три женщины приготовили к отъезду, в багажник Эксплоэра. Джин Кент была просто счастлива, когда Тэйлор позвонила ей и сказала, что они едут. Джин воспротивилась мысли о том, что они втроем остановятся в мотеле и Тэйлор сказала тихое спасибо. Тэйлор любила оставаться в доме, где она выросла, и хотела, чтобы Джес увидела его. Еще она хотела побыть некоторое время с Тори наедине, и поэтому думала, что не будет слишком чувствовать себя виноватой, если Джес проведет один вечер с бабушкой.
Тори вышла из дома с ветровкой в руках. Позже должно было потеплеть, но сейчас в воздухе витал холод, а знаменитое калифорнийское солнце пряталось за дождевыми облаками. Маленькая блондинка потянулась и зевнула, издавая самые приятные звуки для ушей Тэйлор. Этот звук поразил Тэйлор прямо в самый низ живота, поэтому она отвела глаза, чтобы не сделать то, что смутило бы ее подругу.
Пойнт Лома был замечательным маленьким городком на побережье, недалеко от Сан-Диего. Тэйлор росла счастливой и здоровой в соседстве Тихого Океана. Она была дочерью военного, но мать настояла, что девочка должна расти в домашнем уюте. Поэтому этот дом, как только Тэйлор родилась, выстроили в пределах видимости Военно-Морского Аэродрома.
– Здесь все также красиво, длинная, – хриплым голосом сказала Тори, когда они подъехали к дому.
Джин Кент ждала и не была разочарована видом трех женщин, выходящих из машины. Ее дочь приезжала на рождество, но увидеть Тори и ее повзрослевшую дочь было как бальзам на душу для пожилой женщины. Она наблюдала за женщинами и видела, что их страсть за пятнадцать лет не угасла. С каждым годом ей стоило все больших сил заставить себя не вмешиваться. Она так же, как маленькая блондинка верила, что ничего не происходит без причины и всему свое время. Правда, сейчас у нее появилось странное чувство, если эти двое не откроют друг другу свои сердца, больше шанса им не представится.
Джин Кент вышла из дома так быстро, как позволял ее шестидесятипятилетний возраст. Сначала она обняла Тэйлор, высокой женщине пришлось нагнуться, чтобы поцеловать мать в щеку. Когда Джин прижала к себе Тори, из глаз обеих женщин хлынули слезы.
– Потрясающе красива, – Джин сказала, рассматривая светловолосую женщину перед ней. Тори иногда присылала фотографии, но это было не то же самое. Пожилая женщина всегда знала, эта девочка вырастет в красивую женщину, и, судя по обожанию, которым светились глаза ее дочери, художница тоже так считала.
– Мама, это твоя внучка Джессика, – представила Тэйлор, стоя за спиной у девушки и держа ее за плечи.
Тори улыбалась, глядя, как Джес застенчиво приблизилась к Джин, но через две минуты они уже весело болтали и смеялись. Писательницу особенно порадовало то, как Тэйлор представила Джес и гордость в ее голосе. Тори давно ждала этого момента, это было так похоже на их знакомство пятнадцать лет назад. Сердце Тори весело забухало в груди, такой счастливой она не чувствовала себя уже долгое время.
– Ну, давай, бабушка… я знаю, это в тебе есть! – слышался голос Джессики из кабинета на верху.
Джес и Джин сидели в кабинете и девочка пыталась объяснить пожилой женщине, как пользоваться компьютером. Девушка пыталась вложить в голову Джин знания, которые сама получила за годы, всего лишь за несколько дней, что они здесь проведут. Завтра им предстояло уехать и Джессике очень жаль было расставаться с бабушкой. Ей понравилось быть рядом с женщиной, ее стойкое непонимание компьютера вызывало у Джессики улыбку.
Тэйлор и Тори наслаждались абсолютным ничегонеделаньем, сидя в гостиной. Так давно они не сидели в этой комнате, говоря обо всем на свете.
Джессика появилась на верхней ступеньке лестнице и прокричала двум женщинам.
– Бабушка послала свое первое электронное письмо, – с гордостью сказала она.
– Кому? – хмуро спросила Тэйлор с волнением в голосе и получила шлепок по руке от Тори.
– Мне, – отозвалась Джессика и вернулась в кабинет.
– Ты читаешь мои мысли, – сказала Тэйлор Тори, когда та вернулась с кухни с двумя стаканами холодного чая. – Моя мама будет как сумасшедшая писать мне письма. Мне придется выслушивать это чертово «Вам пришло сообщение» по пять раз на дню! – прошипела она.
Тори засмеялась, стоя рядом с темноволосой женщиной.
– Ты думаешь, это смешно, да, коротышка? Я тебе за это устрою, вот увидишь, -
Тори пристально посмотрела на Тэйлор, угрожающе изогнула бровь и сделала два медленных шага к художнице.