Это был как удар током, опаливший одновременно обеих женщин. Они вдруг осознали, что они делают, а главное С КЕМ. В один момент они дернулись друг от друга, ужас и опасение одновременно с желанием смешались в их глазах.
– Тэйлор, я…я…
– Прости, Тори… Я не думала этого делать.
Тори наконец подняла глаза на подругу, замечая выражение смущения и страха на ее лице. Она не хотела показывать Тэйлор эту свою сторону, но все случилось так быстро, она была захвачена чувствами. Замечание Тэйлор быстро вернуло ее на место, ей с трудом удавалось сдержать слезы, рвущиеся из глаз. Выражение боли на лице Тэйлор говорило Тори, что на нее повлияла луна, прибой, океан, но она не чувствовало того, что чувствовала Тори. «Ты знала это, ты знала, что она не хочет тебя. Черт, женщина, о чем ты думаешь?»
Тэйлор крепко зажмурила глаза, прежде чем открыть их и посмотреть на маленькую женщину. Слезы падали из глаз писательницы, и это разбивало сердце Тэйлор. Она повела себя как эгоистка. Тори, казалось, не могла говорить, но ее молчание говорило Тэйлор больше, чем слова. Художница знала, что ее лучшая подруга любит ее и в глубине души понимала, что Тори сожалеет о том, что не может быть женщиной, которую бы захотела Тэйлор. «Она наверное первая гетеросексуальная женщина, которая жалеет, что она не лесбиянка. Черт, Кент, что же ты творишь?»
– Нам лучше вернуться, – сказала Тори, разворачиваясь к машине.
Тэйлор молча пошла за ней, думая, что их прекрасная ночь вместе уничтожена. И задавала себе вопрос, ощущая гнетущую тишину, неужели и их дружба тоже?
Они молча проехали большую часть пути, пока Тори не прокомментировала что-то незначительное. Тэйлор подумала, что это хороший знак и поддержала беседу, но в разговоре чувствовалась напряженность, что было так необычно для них.
Они обе чувствовали себя виноватыми за поцелуй, не понимая, что в действительности, это было то, чего они обе хотели. Тэйлор остановила машину перед домом и обошла ее, чтобы открыть дверь Тори. Маленькая женщина направилась к дому и Тэйлор нежным движением остановила ее.
– Давай обойдем и посидим немного в саду, а? Просто чтобы поговорить.
Тори позволила довести себя до заднего двора за домом. Тэйлор не могла не заметить, что Тори предпочитала сесть на стул, а не рядом с ней на кушетку.
– Я подумала, может мы сможем поговорить о сегодняшнем вечере, – медленно начала Тэйлор.
– Прости, Тэйлор… я не знаю, что сказать, – извинилась Тори. Писательница знала, что не права, ее поведение нельзя было оправдать. Она понимала, что Тэйлор пыталась нежно облегчить ее вину.
– О, боже, Тори, это не твоя вина, – сердце Тэйлор рвалось к маленькой блондинке напротив нее. Она видела боль в глазах Тори из-за того, что не в состоянии быть женщиной, которую хочет художница. – Я одна во всем виновата. Меня просто подхватил момент, понимаешь? Эй, ты же красивая женщина, а я не из камня, – Тэйлор закончила с робкой усмешкой, надеясь вызвать улыбку Тори.
– Ты не должна брать вину все время на себя, длинная, – сказала Тори со вздохом, вставая. Она пошла к дому и тихо проскользнула в открытую дверь. Оглянувшись, она знала, что должна была хотя бы объяснить подруге. – Мне жаль, что так случилось, я этого не планировала, это просто случилось. Ты была там и я была там, и вдруг…я уже не маленькая наивная девочка, и, конечно, тоже сделана не из камня. Не переживай, длинная, – усмехнулась Тори. – Это было не впервые, я целовалась с женщинами, и думаю, это был не последний раз, так что не чувствуй себя виноватой.
Тэйлор могла выглядеть виноватой, но на самом деле она была в замешательстве. «Она сказала, что целовала меня? Что это значит, не сделана из камня, и что, черт возьми, значит, я не первая женщина, которую она целовала?»
Тэйлор была просто в шоке. Все причины разом улетучились. Она даже потеряла дар речи. Она хотела позвать Тори, остановить ее, развернуть и заставить объяснить, что все это значит, но все, что могла сделать художница, это затаить дыхание и спросить.
– Тори… ты… БЫЛА с женщиной?
– Да.
Тэйлор услышала согласие ее подруги как шепот в ночи, а затем увидела ее спину, исчезающую в доме. Тэйлор знала, что она должна догнать ее, заставить повторить, разъяснить. Но она только сидела в темноте, переваривая множество эмоций, прошлых и настоящих.
Джессика смотрела через окно в тот же сад, через которое она смотрела ребенком, как ее мать потягивается и разогревается перед ее ритуалом Тай Чи. Было похоже, что Тори сидела на пятках дольше, чем обычно. Она опускалась на колени уже дважды. Джей Ти не знала, как сказать матери, что не важно, сколько она будет ждать, Тэйлор не присоединится к ней сегодня утром. Девушка слышала, как Тэйлор встала до рассвета солнца и видела в окно спальни, что Тэйлор вышла из дома и пошла вниз по пляжу. Она еще так и не вернулась и Джес подозревала, что две женщины поссорились вчера ночью. Ее мать выглядела более сосредоточенной чем обычно. Тэйлор, казалось, не хотела находиться рядом с ней. Джес волновалась за них.
Девушка продолжала наблюдать за матерью, она заметила, как ее плечи немного опустились и она начала медленные плавные движения своего ритуала.
Джин Кент нашла свою дочь именно там, где она и ожидала. Темноволосая художница сидела на куске стены, свесив свои длинные ноги по двум его сторонам, и бросала в воду камни. Джин присела на песок позади высокой женщины.
– Некоторые вещи никогда не меняются. Ты все еще приходишь в это место, когда хочешь убежать от мира. Только на этот раз ты бежишь от Тори, – проговорила Джин.
Тэйлор знала, что у нее за спиной ее мать. Она видела женщину еще далеко и поняла, что ей не избежать нотаций.
– Я не бегу от Тори.
– О, ты сообщила ей, где будешь, прежде, чем уйти?
– Было еще рано. Я не хотела будить ее, – соврала Тэйлор.
– Думаю, она не спала всю ночь. Я слышала, как она ходила по комнате.
Тэйлор знала об этом. Она сидела в кресле в соседней комнате и слушала, как ее подруга мечется по комнате и плачет всю ночь. Это ранило ее сердце. Не потому, что она не могла успокоить подругу, а потому, что она была причиной ее мучений.
– Я поцеловала Тори прошлой ночью, – призналась Тэйлор.
Джин вздохнула. «Встряхнуть бы вас. Неужели вы не можете признаться друг другу, что любите?» – думала пожилая женщина.
– И что случилось?
– Что случилось? – Тэйлор резко развернулась и посмотрела на мать. – Она отскочила от меня, как от чумной, вот, что случилось.
– До или после поцелуя? – спросила Джин.
– А?
– Она оттолкнула тебя после поцелуя, или сразу, как только ты попыталась?
– Ну, наверное… я не знаю. Не сразу, как только я ее поцеловала, я думаю.
– Хммм…и какой это был поцелуй?
– Это был, не знаю, обычный поцелуй, – в нормальной ситуации Тэйлор не говорила об этих вещах со своей матерью и не обсуждала с ней свою сексуальную жизнь.
– Если это то, как ты можешь описать поцелуй женщины, то не удивительно, что ты не часто целуешься, – раздраженно сказала Джин.
– Я могла бы поцеловать многих, если бы захотела, – горячо ответила Тэйлор. Она тряхнула головой, замечая усмешку на лице матери. Тэйлор засмеялась над собой. – Я не могу поверить, что сижу на пляже со своей матерью и пытаюсь оправдаться, почему я не поцеловала больше женщин.
– Ну, это был быстрый поцелуй или…хм, романтический… страстный поцелуй? – осторожно спросила Джин.
Тэйлор не смогла сдержать улыбку на лице, внезапно ощущая вкус поцелуя на губах.
– Это был определенно страстный поцелуй… ОЧЕНЬ романтичный. Мам, ты думаешь, Тори может быть лесбиянкой?
– Почему ты не спросишь ее?