- Ошибаешься, моя милая Элиза, - произнес мужчина, склоняясь и едва касаясь своими губами ее губ, словно играя. - Как любовь может быть грешной?
Легкая шаль упала с плеч на землю.
Одной рукой ночной гость обнял Лизу за талию, второй провел по ее шее, которую особенно любил ласкать, изредка оставляя на нежной белой коже следы страсти - молодая женщина потом стыдливо их прикрывала. Его пальцы остановились на впадинке у ключицы, а после вольно двинулись вниз, к груди, очерчивая круги.
- Прекрати, не нужно, - попыталась остановить его Лиза, чувствуя, как от легких прикосновений подкашиваются ноги. Еще немного - и она вновь будет готова на все.
- Твое тело говорит об обратном. - Он целовал ее шею: не спеша, едва касаясь губами, но вскоре поцелуи его становились все напористее. Наутро опять следы остаться могут...
- Вдруг увидят? - с отчаянием проговорила Лиза, сдаваясь.
- Нас никто не увидит, любовь моя, - отвечал мужчина, словно понимая, что твориться с его любовницей; более того, и сам он наслаждался происходящим.
Его прикосновения становились все настойчивее и настойчивее, шепот, опаляющий кожу, - все жарче. Мужчина склонился и коснулся губами ее груди, лаская сквозь ткань платья. Лиза не выдержала и запустила руки ему в волосы, прижимая к себе, а после жарко поцеловала, обхватив горячими ладонями его лицо.
Она сама расстегнула лиф платья, заставив наблюдающего за ней мужчину закусить губу от удовольствия.
- Ты прекрасна, - восторженно прошептал он.
Вновь подул ночной ветер, и мраморная кожа молодой женщины покрылась мурашками. Мужчина поспешил согреть ее своим дыханием и губами. Она лишь гладила его по волосам, подаваясь вперед, цепляясь пальцами в плечи...
Поцелуй продолжился и был долгим и опьяняюще-страстным.
- Пожалуйста, - едва слышно, сквозь прерывистое дыхание, проговорила Лиза, и не понятно было, просила она остановиться или продолжить, отпустить ли юбку, или же задрать еще выше.
- Ты - моя, - прошептал ночной гость, вновь проводя влажными губами по ее шее и то нежно, то страстно, почти до боли целуя обнаженную тяжелую грудь. Податливое тело Лизы окончательно предало хозяйку, посылая острые вспышки удовольствия в низ живота.
- Так... Так нельзя... - Против воли она обхватила любовника за сильные плечи, вдыхая запах горьковатой французской туалетной воды и чего-то еще, возбуждающего и пьянящего, как изысканное вино.
- Со мной можно все. - Этой фразой мужчина поставил точку в разговоре. Лиза запрокинула голову, встречаясь с ним взглядом. Увидев полыхавшее в глубине зеленых, сейчас почти черных глаз нетерпение и жажду, она едва слышно простонала и расслабилась, больше не пытаясь вырваться из его объятий. Лишь сильнее откинула голову назад, подставляя шею, обнаженные плечи и грудь под его поцелуи. Легкие укусы добавляли остроты ощущениям, словно пряная специя. А тело уже налилось тем самым томным жаром, который с каждым движением мужчины становился все сильнее, требуя выхода.
- Я в тебе, любовь моя, - его голос ласкал ее ухо. - Отныне я - часть тебя. А ты - моя. И всегда будешь моей.
Острый, сильнее обычного укус, заставил Лизу на мгновение замереть, а затем вонзить ногти в спину любовника, прижимавшего ее к дереву. Его требовательные губы накрывали ее - мягкие и податливые, выпивая крики, не давая им вырваться наружу.
Болезненное острое наслаждение оказалось коротким мигом. А дальше было лишь опустошение, неприятное, тянущее. Словно вместе с яркой вспышкой страсти Лиза отдала зеленоглазому любовнику небольшую часть себя. Продолжая находиться в объятиях мужчины, так как ноги все еще подкашивались, женщина понимала, что вновь проиграла. Каждый раз она собиралась разорвать их порочные отношения, и каждый раз он не позволял ей. Ласками, сводящими с ума, нежностью и темным очарованием, которое не отпускало ее ни на минуту.
- Мне пора, муж может начать волноваться.
- Я уже предлагал тебе уехать со мной. - Мужчина большим пальцем провел по припухшим от поцелуев губам Лизы. - Можем сделать это прямо сейчас. И ты будешь со мной. Вечно.
Женщина вздрогнула: то ли от свежего ветра, коснувшегося обнаженной спины, то ли от его слов. В них не было и намека на шутку.
- Я не брошу детей и мужа. - Она отстранилась, хотя это потребовало от нее огромных, просто нечеловеческих усилий. - Пожалуйста, не приходи больше, не мучай меня.
- Не могу, прости. Это выше моих сил. - Он не сводил с нее внимательного взгляда. - Я все равно заберу тебя, Элиза, когда придет время.