Джона уже била крупная дрожь, когда он зачарованно смотрел, как на изящные пальцы выливается прозрачный гель. Демон словно нарочно делал всё слишком медленно, с удовольствием наблюдая как распалённый мужчина почти плачет от ожидания.
- Быстрее, чёрт, быстрее, - шептал Джон, зная, что возбуждение вот-вот достигнет пика, что ещё немного, и он сам набросится на этого искушающего своей звериной сущностью демона. Голова кружилась, а мысли были где-то далеко. Он задохнулся и начал судорожно хватать ртом воздух, когда почувствовал, как в него толкнулись скользкие пальцы, причём сразу два.
- Твою же …- вырвалось у него, когда взгляд зацепился за хищный оскал. - Нарочно издеваешься?
- Давай, расслабься. Это всего лишь пальцы, - ласковый шепот пробирался мурашками по оголившимся от сильного напряжения нервам. – Ещё немного, - пальцы потихоньку начали движение, причиняя скорее дискомфорт, чем удовольствие.
- Джим, пожалуйста, - не выдержал Джон, когда тот уже вовсю принялся растягивать сжимающийся вход, бережно смазывая гладкие стенки, подготавливая. Демон сразу же закрыл его рот своими губами, заглушая вырывающиеся крики и стоны боли, смешанной с едва уловимым отголоском наслаждения. Тело Джона непроизвольно сжалось, препятствуя вторжению – и медленно раскрылось, мышцы расслабились, поддаваясь напору.
- Вот так, хорошо. Потерпи немного, - шептал Джим в открытый в немом крике рот, прикусив нижнюю губу до крови и тут же слизывая маленькие капли, теряя голову от обожаемого металлического привкуса. - Сейчас будет лучше. Ещё чуть-чуть.
Демон уже почти свободно трахал распалённого человека тремя пальцами, точно змея пробираясь в его тело, забираясь под кожу, отравляя кровь своей похотью. Джон, полностью расслабившись, сдался, начиная двигаться навстречу, поддаваясь навязанному рваному ритму. Уже хотелось больше, сильнее, и Джим, услышав невысказанное вслух желание, широко развел пальцы, согнул и надавил на небольшой бугорок. В ответ у Джона хватило сил только тихо заскулить, настолько хорошо, тянуще-приятно стало у него внутри.
- Давай же, Джим! – он уже почти умолял несговорчивого демона и тот, сжалившись, вошёл в него резко, без предупреждения, толкаясь до конца одним плавным скользящим движением.
Джон не смог выговорить даже собственное имя, мысленно осыпая проклятьями и просьбами, а Джим неистово целовал беззащитную открытую шею, сильно прикусывая кожу и тут же зализывая кровавые отметины.
Все силы уходили на поддержание этой дурацкой человеческой оболочки. Демон и не догадывался, что ласкать и целовать Джона окажется настолько приятно, что его внутренний зверь, рыча и скалясь от неистового желания поиметь, трахнуть этого мужчину, будет в клочья рвать все внутренние барьеры, стараясь вырваться наружу.
«Надо пометить, заклеймить. Моё и только моё!» – кричал голос у Джима в голове, заставляя его выпуская длинные когти, продирать ими белоснежные простыни.
Он перевёл дух и немного приподнялся, с лёгкостью удерживая свой вес, упёрся локтями в кровать рядом с головой Джона и, наклонившись, принялся целовать опухшие губы, посасывая и прикусывая, стараясь отвлечь.
- Да двигайся уже, - хриплый голос заставил Джима медленно толкнуться, вдавливая безвольное тело в мягкую постель, заставляя человеческое сердце нечаянно пропустить удар. От этого почти неуловимого движения бёдрами Джон вскрикнул, с силой обхватив его руками, до крови процарапывая на спине глубокие борозды. Но это, казалось, только распалило горячее желание демона, потому он, заглушив голос разума, принялся резко вколачиваться в распластанного под ним мужчину, ускоряя темп, не слушая ни просьб, ни криков.
Нервная система обоих была полностью перегружена, и если Джон ещё пытался справиться с какофонией различных импульсов посылаемых мозгом, то Джим просто отпустил своего внутреннего зверя. Демон, быстро подхватив Джона под колени, развёл их шире, открывая себе больший доступ и ещё сильнее вбиваясь в непроизвольно расслабившееся тело, наблюдая, как ломается под его неистовым напором этот сильный духом, но жадный до ласк выбранный им человек.
От внезапной боли Джон непроизвольно выгнулся, стараясь закрыться, уйти, но Джим, зафиксировав его рукой за бедро, не дал сдвинуться с места. Он полностью выходил из податливого тела и толкался внутрь, чувствуя, как каждое такое движение приходится по простате и вызывает у Джона новую волну нарастающего животного возбуждения.
Было что-то хищное в каждом взгляде из-под опущенных длинных ресниц, в каждом рваном толчке, в утробном рычании горлом, будто Джим в ту минуту становился огромным и опасным животным. Демон трахал его с таким неистовым упоением, так открыто наслаждаясь процессом обладания, что Джона накрывало от нереального ощущения принадлежности и первобытного страха. Хотелось ещё больше, глубже, чтобы Джим владел не только его телом, но и душой, чтобы забрал всё, полностью, и без остатка.
Джон с наслаждением ощущал, как член демона, будто огромный горячий поршень, двигался у него внутри. Становилось очень неприятно от этой вынужденной пустоты, когда он полностью выходил из расстраханной задницы. Но облегчение, когда он тут же возвращался, быстро проскальзывая в его влажное, расслабленное нутро, посылало новые волны восхитительного жара, постепенно накрывающего замутнённое похотью сознание.
В полумраке спальни Джон прилагал все силы, чтобы рассмотреть демона: чёрный взгляд, закушенные губы, взлохмаченные волосы и почти звериная сущность, которая проявлялась в каждом жесте, движении, хриплом стоне. Картинка постоянно менялась. Это был уже не просто Джим, а какое-то невероятное фантастическое существо, которое, почти озлобленно рыча, вбиваясь в податливое тело, сжимало когтистой рукой его возбуждённый сочащийся смазкой член.
Джон задохнулся и прикрыл глаза, стараясь немного прийти в себя, потому что всего секунду назад картинка внезапно изменилась. Он вдруг увидел, как тёмные глаза превратились в серебристые, как голос, зовущий по имени, стал ниже, как обжигающие прикосновения внезапно остыли, проникая арктическим холодом через кожу в самоё сердце.
- Шерлок, Шерлок, Шерлок, - Джон повторял и повторял, снова и снова, не замечая, как ладонь Джима стиснула его член, всё сильнее, резче сдавливая головку пока тот не начал пульсировать, выплёскивая на живот горячее семя.
- Не смей, - шипел рассерженный демон, озлобленно двигаясь в его теле, разводя ноги ещё шире, проникая ещё глубже, почти раздирая пополам хрупкое человеческое существо, посмевшее в последний момент разрушить его иллюзию. Главное, что эта кажущаяся покорность, которая так внезапно разбилась на сотню острых осколков, разрезающих проклятую плоть на кровавые куски, заводила ещё сильнее.
Джим утробно и низко зарычал, посылая остаточную дрожь удовольствия по всему напрягшемуся, словно струна, телу Джона. И отрывисто вздрагивая, прогибаясь в пояснице, продирая свободной рукой кожу на его бёдрах, кончил, в последний момент, понимая, что от облегчения почти обратился, потеряв человеческий облик.
Оба расслабленно откинулись на подушку, ощущая каждую клеточку своего нежащегося в сладкой истоме тела. Человек морщился от боли, чувствуя все царапины и синяки, оставленные длинными когтями и острыми зубами, а демон понемногу успокаивался, вновь возвращая себе привычную форму. Мыслей не было, лишь полное удовлетворение. Их сделку можно считать закрытой, а значит, Джон снова свободен и может идти домой.
Домой.
Он в ужасе распахнул глаза и тут же наткнулся на чёрный изучающий взгляд демона.
- Я больше не знаю, о чём ты думаешь, - с горечью произнёс тот, лениво выводя пальцем узоры на его влажной коже. – Ты больше ничего мне не должен и, если хочешь… - он запнулся, будто страшась слов, которые могли нечаянно вырваться.