По подлинным рукописям Гоголя книга была впервые издана академиком Н.С. Тихонравовым в 1889 году в четвертом томе 10-го издания Сочинений писателя. Рукопись, по которой печатались «Размышления…», не имеет названия; оно дано было С.П. Шевыревым. «Авторская исповедь» также озаглавлена им. Тихонравов не точен в своем комментарии, когда говорит, что заглавие книге «дано было Кулишом». Еще задолго до публикации произведения Гоголя оно упоминается под этим названием в письмах Шевырева. Печатая подлинный текст «Размышлений…», Тихонравов не оговорил разночтений с изданием П.А. Кулиша. Возможно, он их просто не заметил, а может быть, сознательно умолчал о них во избежание цензурных осложнений. В дальнейшем большинство отдельных изданий книги делалось по тексту Кулиша.
Гравюра академика Ф.Г. Солнцева, иллюстрирующая ход Божественной Литургии
Среди них стоит отметить издание, иллюстрированное известным художником-гравером Федором Солнцевым[97].
Оно было рекомендовано Министерством народного образования библиотекам низших училищ и бесплатным народным читальням, а Святейшим Синодом допущено в библиотеки церковных школ и те же народные читальни [98].
Гравюра академика Ф.Г. Солнцева, иллюстрирующая ход Божественной Литургии
Следует иметь в виду, что сочинение Гоголя не преследовало научных задач и в этом отношении уступает многим исследованиям и даже пособиям по курсу богослужения или литургики. «Размышления о Божественной Литургии» – это продукт не столько ума, сколько сердечной веры. Напомним, что, по свидетельству современников, Гоголь намеревался издать свое сочинение без имени автора, сделать его понятным для народа. «Из множества объяснений, сделанных Отцами и Учителями, – писал он в «Предисловии», – выбраны здесь только те, которые доступны всем своей простотою и доступностью, которые служат преимущественно к тому, чтобы понять необходимый и правильный исход одного действия из другого. Намеренье издающего эту книгу состоит в том, чтобы утвердился в голове читателя порядок всего. Он уверен, что всякому, со вниманьем следующему за Литургиею, повторяя всякое слово, глубокое внутреннее значенье ее раскрываться будет само собою».
Как именно Гоголь-писатель использовал источники, можно видеть из следующего примера. Иван Дмитревский в своем «Историческом, догматическом и таинственном изъяснении Божественной Литургии…» приводит слова архиепископа Газского Самона: «Якоже некое зерцало кто имеяй, узрев себя (в нем), на многие потом укрушцы (куски) хотя бы раздробил: но однако в коемждо уломке (обломке. – В. В.) тень лица и тогда целу узрит. Тако да помышляет всяк и плоть Христову быти неврежденну и всецелу в коейждо крупице. И якоже человек, произносящий некое речение, глаголет, и глаголя, разумеет оное, и слышит, и сущие окрест его, хотя б и многие были слышащие, слышат не раздельное, но всецелое. Таковый же образ и о теле Христовом» [99].
Гоголь так воспользовался этим образом: «…как в зеркале, хотя бы оно и сокрушилось на сотни кусков, сохраняется отражение тех же предметов даже в самом малейшем куске. Как в звуке, нас огласившем, сохраняется то же единство его, и остается он тот же самый единый всецелый звук, хотя и тысячи ушей его слышали».
«Размышления о Божественной Литургии» ныне едва ли не наиболее часто переиздаваемое произведение Гоголя. Тем острее стоит вопрос о его каноническом тексте, который до сих пор не установлен. Одно из последних зарубежных изданий вышло в Копенгагене в 1991 году с предисловием преосвященного Марка, архиепископа Берлинского и Германского. «Труд Н.В. Гоголя, – говорится в нем, – для нас представляет великую ценность потому, что он исходит не из-под пера профессионального богослова, а простого верующего. Этим гоголевские “Размышления…” будут способствовать современному человеку, не имеющему никакого молитвенно-литургического опыта, не говоря уже о духовном образовании, вникнуть в смысл вечно новой Божественной Литургии. Кто прочтет настоящую книжечку внимательно, тот, мы уверены, сможет почувствовать глубину духовного света, изливающегося непосредственно из Источника Света, из Вечной Премудрости, из Непрестающей Любви, Самой Пресвятой Троицы, которая открывается нам в Божественной Литургии»[100].
О том, что Гоголь успешно справился со своей задачей ознакомления молодых людей со смыслом православного богослужения и очередностью его действий, говорит тот факт, что Императрица мученица Александра Феодоровна в целях объяснения Цесаревичу Алексию обедни читала вместе с ним «Размышления о Божественной Литургии» Гоголя [101].
97
См.:
98
Те же инстанции рекомендовали и другие издания «Размышлений…», например, Санкт-Петербургского общества грамотности (СПб., 1902).
99
Историческое, догматическое и таинственное изъяснение Божественной Литургии. Основано на Священном Писании, Правилах Вселенских и Поместных Соборов и на писании Св. Отцев Церкви. Составлено Иваном Дмитревским. Издательский отдел Московского Патриархата, 1993 / Репринтное воспроизведение издания 1897 г. С. 335. Ср. у святителя Димитрия Ростовского: «И паки, аще удивляешися, како един целый Христос во многих частях равно верным дается, не меньши во единой и не больши в друзей; удивляйжеся и сему, како един глас мой и у мене есть во устех и в ваших ушесех вкупе един глас. И аще удивляешися, како Тело не ломается в раздроблении Таин, егда Агнец раздробляем, или како во всякой части совершенный и целый есть Христос; удивляйжеся и сему, егда зерцало раздробится в малые части, образ же человеческий в нем не раздробляется, но во всякой части цел является, якоже и в полном зерцале» (Сочинения святого Димитрия, митрополита Ростовского. Т. 5. М., 1840. С. 133).
100
101
См.: «Дневник Государыни Императрицы Александры Феодоровны» за декабрь 1917 и январь – март 1918 г. (ГАРФ. Ф. 640. Оп. 1. Ед. хр. 333 и 326).