Её настолько переполняли чувства, что она протянула руку, сжала его пальцы и призналась:
— Я люблю тебя, Дани.
— И я люблю тебя, Ливи, — незамедлительно отозвался он, поднося её руку к губам и оставляя на коже жгучий поцелуй.
Вечер, так хорошо начатый в ресторане, они завершили в заранее снятом Дани номере в тихом отеле за чертой города и на берегу моря. Как и ожидала Оливия, их поцелуи плавно перетекли в долгожданную близость, по окончании которой она удовлетворённо уснула на плече своего молодого человека.
[1] Одна из главных улиц Барселоны.
[2] Синиц принц (исп. Principe azul) — эквивалент русского принца на белом коне.
[3] Увеселительный обход всех баров и пабов на своём пути.
[4] Небольшой курорт к югу от Барселоны, где некоторые знаменитости, в том числе Лионель Месси, имеют дома.
[5] Один из крупных телевизионных каналов Испании.
[6] Бенедиктинский монастырь и религиозный центр Каталонии.
[7] Послеобеденный сон, традиция в некоторых стран с жарким климатом, в том числе в Испании.
[8] Хэнг — музыкальный инструмент, состоящий из двух соединённых металлических полусфер.
[9] Здесь: Кафедральный собор Барселоны.
Глава 4
Глава 4
Барселона, конец декабря
Рынок Санта Люсия, разбитый напротив главного кафедрального собора, в пронизывающий декабрьский вечер радовал глаз теплом красок. После занятий Дэйв встретился с Перрой на университетской площади, чтобы вместе пойти поглазеть на знаменитый рынок. В этом году его открыли несколько недель назад, но Дэйв только сейчас отыскал на него время, потому что перед окончанием семестра оказался завален работами.
Плотнее обмотавшись шарфом, Дэйв смело вступил в первый ряд. Народу была тьма тьмущая, и это только добавляло праздничной атмосферы. Они с Перрой переходили от одной палатки к другой и рассматривали товары. Иногда встречались совершенно непонятные вещи для Дэйва, но абсолютно обыденные для Перры, как, например, кусок дерева с вырезанным лицом, называемый Эль Тио [1]. Как пояснил Перра, каждая каталонская семья ставила его под ёлку, кормила мандаринами, а в рождественскую ночь наевшийся за несколько дней Эль Тио выдавал переваренные мандарины всем известным способом в виде подарков.
— Чем больше мандаринов ему дашь, тем больше получишь подарков, — объяснил Перра, — я в это верил до тринадцати лет.
— Отвратительно, — хохотнул изумлённый Дэйв.
У палатки с разного размера сценами Рождества Христова, предназначенных для того, чтобы ставить их под ёлку, он неожиданно увидел Оливию, и рынок с его товарами перестал для него существовать. То, что они встретились здесь, было случайностью, но она в это вряд ли поверит, поэтому лезть на рожон Дэйв не собирался. К счастью, она его не замечала, погружённая в выбор ёлки, и он какое-то время беспрепятственно за ней наблюдал.
Впервые он также увидел вживую её мать, и в реальности она показалась ему ещё более привлекательной, чем на фотографии. Она живо о чём-то расспрашивала продавца, присматриваясь к разным ёлкам. Но её творение, Оливия, переплюнула мать в красоте. Она внимательно слушала продавца, помогая матери с выбором. Дэйв сразу увидел, какая из ёлок ей больше всего приглянулась, и с невольной улыбкой следил, как она поглаживала колючие ветки.
Через пару минут сделку заключили, мать Оливии расплатилась, но ёлку они с собой не взяли, наверняка решив заехать за ней чуть позже. Они продолжили свой путь в сторону Дэйва, но их явно не интересовали прохожие, поэтому он уже не опасался быть обнаруженным.
Дэйв не видел Оливию пару недель, а не разговаривал и того больше — с памятной экскурсии в Эмпуриабрава и Кадакес, — если, конечно, не считать равнодушные «привет», когда они всё же пересекались на некоторых вечеринках. Как и обещал ей однажды, Дэйв перестал её преследовать и даже честно пытался выкинуть из головы. Увы, ему никак не удавалось вырвать из сердца её образ, позабыть мягкий голос и лучистый взгляд, а те редкие улыбки, которые она ему пару раз дарила, он с особым трепетом хранил глубоко внутри себя и каждую ночь воскресал перед мысленном взором.