Оказывается, автор книги путешествовал по миру и собирал предания о Дикой Охоте. Согласно различным представлениям, это была группа призраков или сверхъестественных существ, вышедших на охотничий гон. Охотники, по разным версиям, могли быть либо эльфами, либо феями, либо мёртвыми. Если кто-либо встретится с ними, то попадёт в иной мир, а если заговорит, то может погибнуть.
Предполагалось, что видение Дикой Охоты предвещало какую-то катастрофу, такую как война или чума, или, в лучшем случае, «всего лишь» смерть того, кто был свидетелем этого. Люди, встретившие Дикую Охоту, также могли быть похищены в подземный мир или в сказочное королевство.
Снейп усмехнулся: Ярнам мало походил на сказку.
В фольклоре Норвегии призраками Дикой Охоты предводительствовала женщина по имени Фригг — верховная богиня, которой известна судьба каждого человека. Она стерегла души некрещеных детей и была связана с Луной.
Призраки, согласно некоторым версиям легенды, наказывали порочных и ленивых. Если оставить пищу перед дверями, то призраки съедят её, но пища снова появится перед тем, как кавалькада духов двинется дальше. Считалось, что некрещёные умершие, особенно дети, становились забавой для собак Дикой Охоты, которые гнали их в ад.
Подобное утверждение показалось Снейпу странным, ведь вряд ли бы защитница детей Фригг позволила бы так обращаться со своими подопечными.
В Средние века также считалось, что в свиту Дикой Охоты входят ведьмы и их возглавляет Геката, богиня тёмной стороны Луны, покровительствующая ведьмам.
В книге было много противоречий, и он решил спросить совета у того, кто разбирался в мифах.
Мадам Пинс внимательно выслушала Снейпа и задумалась.
— Вы правы, мистер Снейп, это ошибочное суждение, что на картине изображены духи некрещеных детей. Это их слуги. Обитатели снов, что ищут достойных охотниц и охотников, тем самым усиливая Охоту, поклоняются и служат им. И Дикая Охота не предвещает беды, она призвана, чтобы бороться с ней. Магглы всегда путали причину и следствие.
Ничего нового для себя он не услышал, однако данный разговор натолкнул Снейпа на свежую мысль, и он стал изучать литературу по магии снов.
«Сон — это маленькая смерть, смерть — это большой сон», — гласила надпись в описании Напитка живой смерти. Хоть это зелье было из учебника шестого курса, для Снейпа его приготовление не вызвало труда. Ему даже удалось значительно оптимизировать процесс его варки.
Чуть сложнее дела обстояли с ритуальной чашей. Благодаря Горбину он достал каменную основу, что использовали для Омутов памяти. Однако на кромку легли совсем иные руны.
В ночь полнолуния Северус отволок чашу на опушку Запретного леса, где водрузил ее на старый пень. Натаскав воды из речки — интуиция говорила, что Агуаменти лучше не использовать, — он стал водить мокрой рукой по кромке, пока вода не посветлела и в ней не стал отражаться серебряный диск Луны. Скрестив ноги, он сел прямо на землю, отчего его лицо оказалось вровень с чашей, и откупорил флакон с зельем. В воздухе запахло валерианой. Сделав глоток, он спрятал флакон в складках мантии и, немигающе уставившись на ровную гладь, стал ждать наступления эффекта.
Северус держал свое сознание в узде и не запаниковал, когда понял, что не может пошевелиться. Чтобы контролировать сновидение, нужно было претерпеть сонный паралич, который, как писалось в книге, часто сопровождался жуткими и необычно сильными галлюцинациями, на которые человек не способен реагировать из-за паралича, и физическими беспокойствами.
Когда за пнем среди деревьев промелькнул силуэт паука, Северус подумал, что ему привиделось. Арахнид приближался к нему медленно и бесшумно, осторожно переставляя толстые волосатые лапы. Странно, хоть паук и был крупнее собаки, он не был похож ни на отпрыска Ром с его костяной головой и усохшим телом, ни на Апостола кошмара с его маленькой безглазой мордой. Нет… Это было что-то совершенно иное…
Когда паук вплотную приблизился к Северусу и раздвинул свои жвала, с которых капал яд, тот заметил, что тварь своим брюхом загородила чашу, отчего отражение Луны на поверхности пропало. В душе Снейпа вспыхнул гнев, и он поднял взгляд на хищника.
Иногда магу, чтобы колдовать, не нужно ни проводника, ни жеста, ни слова. Лишь намерение или, проще говоря, желание. А сейчас желание у Снейпа было только одно.
Акромантул, а это был именно он, резко отшатнулся и заверещал от боли. Его короткая шерсть встала дыбом, а по ней забегали золотистые разряды молний.
Когда паук, путаясь в своих ногах, убрался в чащу леса, Северус заметил Посланников, что осторожно выглядывали из чаши. Заметив, что опасность миновала, гомункулы осторожно выбрались из чаши и забрались к нему на колени.
Их вид больше не пугал Северуса, а шипение духов сна казалось даже немного радостным. Будь у него возможность, он бы мягко улыбнулся им. Один из Посланников, цепляясь за складки мантии, стал взбираться выше. Почувствовав на своей шее тонкие пальцы, Северус с удивлением понял, что гомункул обнимает его, и, драккл дери, он почувствовал себя по-настоящему счастливым.
Глава 23
Если Пандора была искренне рада Посланникам, то остальные участники ковенанта со скепсисом отнеслись к маленьким духам.
— Они еще более страшные и странные, чем домовые эльфы, — заметил Уилкис, глядя на гомункулов, что будто маленькие дети радосто дергали когтевранку за подол платья, шипя и щелкая на своем непонятном языке.
— К ним просто нужно привыкнуть, — возразил Квиррелл, трансфигурируя на головах Посыльных маленькие остроконечные шляпы и цилиндры, забавляясь реакцией духов.
— Квиринус, разбалуешь, они потом не отстанут, — предупредила Одли.
Впрочем, к маленьким помощникам будущие Охотники привыкли довольно быстро, и жизнь потекла своим чередом.
Северус вместе с Краучем пытались воссоздать Мемуары, дабы поддерживать связь в отряде, да и Снейп хотел, чтобы у них был символ, который их всех объединит. Итогом совместных усилий стал артефакт, напоминающий по виду обычный брегет. Вот только эти часы показывали отнюдь не время. На крышке артефакта была выгравирована причудливая вязь, напоминающая одновременно и глаз, и наконечник копья или стрелы.
В отличие от них, у Уилкиса дела шли не так радужно. Оружие-перевертыш хоть и привлекало внимание, но подобные гибриды во всех областях применения проигрывали своим «чистокровным» сородичам. Больше вес, хуже баланс, более сложная конструкция была вероятнее подвержена поломкам.
— Я не понимаю, как можно сражаться таким оружием, когда в бою выносливость и ловкость — основной залог выживания.
— Согласен, не каждому придется по нраву такой инструмент, — кивнул Снейп, вспоминая, как часто Охотникам приходилось чинить оружие, — но если бы оно было бесполезным, им бы никто не пользовался. Преимущество этого оружия — неожиданность и непредсказуемость. Противник может увидеть формы замаха и попробует предугадать траекторию атаки, а в итоге его будет ждать неприятный сюрприз.
Уилкису подобное пришлось по душе, и он взялся за работу с новыми силами. Так как оружие в основном было композитное, требовалось создать прочное соединение различных материалов. Поэтому он ни на секунду не расставался с книгой «Теории трансубстанциональной трансфигурации». Его друзья даже шутили, что он может хоть сейчас идти сдавать ЖАБА по данному предмету.
Ребята продолжали тренировать чары и фехтование. Молодой Охотник, видя их успехи, решил увеличить им нагрузку: они должны научиться использовать руны и уметь зачаровывать оружие.
— Первым делом вам следует научиться создавать огненный покров и молниевый, ибо первого боятся чудовища, а второго — духи. У простых Охотников было не так много магии, поэтому они пользовались специальной бумагой, — Северус передал каждому по жесткому прямоугольнику.