Северус задумался.
«Но если в крови отсутствуют эритроциты, тогда как организм будет получать питательные вещества?
Да, Бледную кровь можно было назвать лекарством, но… оно было отнюдь не лучшим.
Кейнхерсты не болели Чумой, ведь в их жилах текла кровь Королевы, кровь, что была смертельна для чудовищ.
Здесь ее называли Черная кровь. Кровь вампиров, яд для всего сущего.
Бледная кровь и Черная кровь — производные от Древней крови, лекарство и яд — две крайности одной и той же сущности.»
Мало радости в неизбежном выборе из двух зол.
Когда мадам Помфри в очередной раз покинула Больничное крыло, дабы перевязать Люпина — все же Сектумсемпра оставляла вечно открытые раны, — Снейп достал сверток своих вещей. Из подсумка был извлечен кинжал, покрытый багровой коркой. Ждать, пока ему вынесут диагноз-приговор, было невыносимо. Но у него было на уме одно заклинание, что могло дать ответ.
«Когда сдирается плоть и льется кровь, чудовище внутри просыпается. Что ж, тогда я сделаю так, чтобы оно никогда больше не проснулось».
Кровавая корка на кинжале треснула, выпуская наружу аквамариновое сияние, и закипела. Снейп почувствовал, что и его кровь раскаляется, дрожит и поет. И это было божественно.
* * *
На душе Регулуса скреблись кошки. Лучший друг лежит в медпункте под наблюдением, а виновник ходил на пары как ни в чем не бывало. Будь это кто другой, Блэк тут же бы написал матери, но тем, по чьей вине возникла вся эта ситуация, был его собственный брат. Конечно, и так было ясно, куда ведут ниточки, но слышать подтверждение из уст Поттера было неприятно. Регу очень хотелось верить, что гриффиндорец солгал, но когда он решил поговорить с братом напрямую, тот даже не отрицал своей вины. Регулусу было очень горько и обидно, поэтому он вложил всю свою боль в удар, надеясь, что брат почувствует хоть капельку тех страданий, что испытывает он.
— Какого драккла ты творишь? — возмущению Сириуса не было предела. — Почему ты защищаешь этого слизняка?
— Потому, что так поступают настоящие друзья. Мы защищаем друг друга. А не используем как инструмент для расправы над врагом. Я знал, что тебе не нравится Снейп, но не думал, что ради мести ты подставишь товарища. Тц! — Регулус устало потер переносицу. — Знаешь, хорошо, что ты не считаешь нас семьей, потому что после твоего поступка с тобой не хочется иметь ничего общего!
Эти слова были для Сириуса словно пощечина.
— Ах вот так, — тот злобно оскалил зубы, — ну и катись тогда к своему обожаемому Снейпу. Чтоб вас!
Дальше Регулус уже не слушал.
Северуса выпустили из Больничного крыла через пару дней. Если не считать повышенную бледность, то внешне он никак не изменился. На расспросы товарищей он лишь ответил, что ничего определенного сказать нельзя, поэтому его будут мурыжить как минимум месяц, но к занятиям вернуться позволили.
— Директор очень надеется, что все обойдется. Иначе меня изолируют от общества, Люпина ликвидируют, а Дамблдор… Будет отвечать перед законом. Сириусу тоже мало не покажется. А так… Дело можно будет замять.
Грустно, но в данной ситуации победителей не было, только проигравшие.
Еще через неделю к занятиям вернулся Люпин. Было видно, что тому тяжело передвигаться, а руки его сильно дрожали, но на расспросы окружающих он лишь отмалчивался. Школьники, не получая ответов, стали строить свои догадки и выводы. И как-то в общественном сознании укрепилась мысль, что между Люпином и Снейпом состоялась дуэль, где гриффиндорец чуть не погиб. Подобная версия не получила подтверждения сторон, но видя, как Люпин шарахается от Снейпа в коридорах, кое-кто решил посеять справедливость.
Когда после пар Снейп хотел подойти к Люпину переговорить, на его пути встала Эванс, и этой заминки оборотню хватило, чтобы улизнуть. Северус с досадой проводил спину Люпина взглядом, а после попал в эпицентр тайфуна. Претензии, обвинения, до классического набора не хватало только слез. В основном, весь ее спич можно было свести к тому, что Снейп вызвал ослабленного болезнью Люпина на дуэль и применил к нему Темную магию, и если бы не Поттер… *похоронный марш*
Слушать Эванс было неприятно. Мало того, что она обвиняла его, основываясь лишь на слухах и не разобравшись в ситуации, что показывало ее недалекий, заурядный ум, так и вела себя так, будто он должен после ее слов раскаяться и начать посыпать голову пеплом.
На бледном лице вспыхнула кривая усмешка.
— Не думаю, что произошедшее касается тебя, Лили. Поэтому ты не имеешь права судить об этом.
— Может, меня там не было, но я вижу, что ты переступил черту. Каким чудовищем надо быть, чтобы сотворить такое с человеком? Ремус на ногах еле стоит!
— Я сражался не с Ремусом! — от грохота кулака о парту Лили вздрогнула. — Я даже не знал, — голос Снейпа скатился до шепота, — что это Ремус. Для меня это было просто безымянный ликантроп. Зверь, жаждущий убийства… Так легче… делать то… что должно и не думать, что раньше… кто-то был человеком…
Когда он вернулся к дому Гилберта и увидел выломанное окно, он все понял. Он знал, что Гилберт болен, знал, что у Гилберта осталось мало времени, слышал, как Гилберт взывал к богам, моля о спасении. И когда он увидел зверя, что при виде него стал пятиться назад, то просто не смог атаковать. Охотник отступил. Хотя позже, видя, как на Гилберта будет нападать толпа охотящихся, а он от нее защищаться, он думал, что надо было убить его сразу. Так было бы справедливее. Честнее.
Он взглянул на Лили. Она всего лишь школьница. Роза в теплице. Ничего не знающая девчонка.
— Я не верю, — Эванс говорила почти шепотом. — Оборотень в школе? Ты лжешь! Директор бы не допустил угрозы ученикам! Может, он не так опасен?
— Лили, время сказок давно прошло. Почему ты, — Северус замолчал, а когда продолжил, голос его звучал абсолютно равнодушно: — Видимо, тебе проще думать, что монстр я, а твой друг — лишь жертва.
— Северус, ты тоже мой друг, просто…
— Просто что?
От испытующего взгляда Лили стушевалась. Снейп ждал, пока та продолжит, но она продолжала хранить молчание, опустив голову.
— Эванс, давай не будем лгать себе. Тебе казалось, что мы друзья. В действительности мы просто давно знакомы.
Северус развернулся и удалился твердым шагом, не видя, как по лицу Лили побежали соленые дорожки слез.
* * *
После сдачи последнего экзамена Северус в тот же день собрал вещи и покинул школу. Результаты СОВ все равно пришлют только через месяц, так что он решил не тратить время на ожидание завтрашнего поезда, тем более, от пристального внимания директора к своей персоне его уже порядком тошнило. О своем отбытии товарищей он предупредил заранее, и через Исчезательный шкаф отправился в Лютный.
Гарбхан привычно передал ему ключ от комнаты над пабом, отметив только, что вскоре цены поднимутся. Рейвен лишь пожал плечами: цены, хоть и понемногу, но росли каждый год. Но тут он задумался: а ведь уже через пару лет он выпустится из Хогвартса. Возвращаться в родительский дом не было желания, тем более тот мало подходил под его нужды. Ныкаться в Выручай-комнате, как мышь в кладовке, не позволяла гордость. Ему нужно его собственное место.
— Тебе нужно убежище. Свой аванпост, чтобы в нужный момент укрыться от постылой жизни, — хмыкнул Пейт, — личная гавань.
— Ну не все могут быть вечными странниками, как ты, — возразил Найттанд.
— Да, я бы и рад где-нибудь осесть, да только время — тоже ураган, что все сдувает на своем пути, и лучше я буду лететь в его потоке, чем останусь на развалинах спустя сто, двести, триста лет. Болетария, Лордран, Дранглик, Лотрик — думаешь, это разные места? Нет, просто на могиле старого государства строилось новое; разные культуры, люди, правители, а земля все та же. Я много странствовал, но когда возвращался, каждый раз обнаруживал, что дома моего больше нет. В конце концов мне это надоело, и я отправился сюда. Однако, — Мародер покачал головой, — в этом мире все меняется так стремительно, что это даже пугает. Может, скоро я покину это место.