Через минуту на полу остался лишь обгорелый труп в истлевшем балахоне. Над телом на мгновение вспыхнула золотая дымка и тут же рассеялась, а Рейвен почувствовал небывалое удовлетворение. Однако удовольствие длилось недолго. Несмотря на то, что в узком коридоре недавно бушевало пламя, стало резко холодно. По стенам пополз иней. Резко стало тяжело дышать.
Слух Рейвена достиг неприятный скрип когтей по камню. Он взглянул на почившего дементора и не поверил своим глазам, видя как тот предпринимает попытки подняться с земли. И чем больше разрасталась удушающе ледяная область, тем лучше у него это получалось.
Найттанда захлестнуло отчаяние. Как такое возможно? Неужели, лишившись всего, даже жизни, тварь все равно была способна вытягивать энергию из окружающего пространства.
— Так, значит? — хрипло спросил Рейвен, и тут же дементор повернул голову в сторону голоса. — Пожиратель душ. Жрешь только светлые эмоции, счастье и радость, теплые воспоминания, оставляя все остальное, словно объедки? Так испробуй же истинный вкус человечности! — пламя в его руке мгновенно окрасилось в черно-белый оттенок, будто выжигая окружающий цветовой спектр.
После того, как верховный повелитель Вольнир поддался влиянию Бездны, хранители могил открыли эту пиромантию. Черное пламя Бездны не давало тени. Говорили, это непроницаемый огонь человечности.
Страх, враждебность, раздражение, презрение, вина, стыд, отчаяние, гнев — пусть дементор захлебнется этой отравой.
Балахон повторно упал на пол, но души в этот раз не выпали. Рейвен недовольно цокнул языком и, перешагнув остатки врага, двинулся дальше по коридору.
Посланники вели его по коридорам, пока вдруг не припали к решетке одной из камер и стали требовательно трясти ее, что выглядело довольно комично, учитывая их размеры. Найттанд остановился напротив, снимая с себя невидимость.
— Тебе не осточертела эта клетка?
Заключенный вздрогнул и уставился на нежданного визитера.
— Если разум еще при тебе, у меня есть для тебя выгодное предложение…
* * *
Из Азкабана он забрал двоих: мужчину в годах, родом из Карима и девушку-ровесницу из Хейда. Был еще один, но его разум был настолько поражен из-за дементоров, что Рейвен счел милосердным убить его, тем самым окончив его страдания.
Переместившись через рунную плиту в Хогвартс, Рейвен оставил пробудившихся на попечении Пандоры и собрался в Лютный по делам. Одли лишь покачала головой, но оставить бывших заключенных не смогла — святое лечение, что использовал Снейп, не могло убрать все последствия жуткого заточения.
Гарбхан был рад возвращению целого и невредимого Найттанда, но, рассмотрев его внимательнее, отметил, что вылазка в Азкабан не прошла бесследно.
— Ну и вид у тебя, Рейвен. Не хотелось бы встретить тебя в темном переулке.
— С каких пор тебя пугает серый цвет кожи и синяки под глазами? — вздохнул тот.
В зеркало он, конечно, не смотрелся, но чувствовал себя порядком вымотавшимся.
— Если ли б только это, — Мамон взмахнул палочкой, и перед глазами Рейвена зависло небольшое зеркало.
Он скептически уставился на свое отражение и едва заметно вздрогнул.
«Неужели это результат поглощения тех душ? Интересный эффект…»
Рейвен взмахнул рукой, и зеркало исчезло. С изменениями во внешности он разберется позднее. А сейчас нужно было разобраться с узниками. Нужно было подыскать им место, чтобы те смогли залечь на дно. Выручай-комната была лишь краткосрочным убежищем. Хотя оба мага уже принесли клятву ковенанта и не могли угрожать товарищам Северуса, тому, тем не менее, были интересны их истории.
Бернард был чернокнижником, последователем Арстора Колосажателя, графа Карима. Он интересовался различными вещами, чье создание требовало использования запретных методов. Один из его экспериментов пошел не по плану, результат которого для чародея стал фатальным. В новом мире он продолжил заниматься своим искусством. Однако его достижения не были благосклонно восприняты местными властями, за что он стал узником Азкабана.
Зарима же оказалась не такой разговорчивой — о своей прошлой жизни болтать не стала, а о нынешней лишь упомянула, что была контрабандистом и ее подставили свои же.
Рейвен тоже решил быть с ними откровенным.
— Да, скверные события произошли в Лондоре, — отметил Бернард. — Но тот Узурпатор — не первый Избранный герой, история знает и других ему подобных. Пройдет пара сотен лет, и его место займет кто-то более сильный, таков закон мира. Но зачем туда рвешься ты?
— Считайте меня романтиком, но тот мир ближе мне по духу. Там правят бал меч и магия. Здесь мы — лишь реликты прошлого. В мире магглов мы прячемся в резервациях и подчиняемся Министерству. Подобное меня не устраивает.
Слова Найттанда заставили их задуматься, однако пока Рейвен их ни к чему не принуждал. Нет необходимости тянуть всех в Бездну, ему нужны и те, кто будет прикрывать тылы.
Рейвен прекрасно знал, что он не единственный, кто недоволен положением магов. Схожую позицию высказывали Пожиратели Смерти во главе с Волдемортом, что стремились к смене установившегося совсем недавно правопорядка. Поэтому его все чаще посещали мысли присоединиться к этой партии.
Когда кончились последние экзамены шестого курса, Северус пошел на последнее собрание клуба слизеринцев в этом году, где неожиданно встретил Малфоя.
— Что это? — Снейп взглянул на плотный конверт, на восковой печати которого красовалась змея, выползающая из черепа.
— Приглашение, — Люциус едва заметно улыбнулся, — на вечер, куда вход открыт лишь немногим избранным.
* * *
Во вcex окнах ярко сияли многочисленные люстры. По длинной аллее, ведущей к парадному входу, шла вереница изысканных гостей в парадных мантиях, а музыка лилась из распахнутых дверей. Северус, сделав легкий шаг после витка аппарации, подождал пару мгновений, одернул плащ и слился с бурным потоком.
Видимо, в этом году семейство Лестрейндж решило переплюнуть Блэков: их главный зал был тем местом, где смешивались красота и гротеск, а во всей атмосфере помимо торжественности витал запах тайны. Ее можно было ощутить везде: в аромате женских духов и в темном хрустале бокалов, в улыбках за полумасками и в мерцающих зеркалах, в страстном шепоте и в сиянии расплавленных свечей. В этом не было ничего удивительного: большая часть присутствующих, движимая честолюбием столь же темным, как небо над Ярнамом, искала милости самого Лорда Волдеморта.
Рука на плече одобрительно сжалась, хотя Снейпу это не требовалось.
— Ты слишком напряжен, — прошелестел Люциус, чье лицо тоже было скрыто маской. — Расслабься. Здесь нет врагов.
Северус постарался последовать совету старшего товарища и прочувствовать эйфорию безумного разгула. Однако в этом маскараде чувствовалась некая искусственность. Словно задор и веселье были не настоящими, а лишь декорациями. Может, гости тоже были лишь проекциями, и стоит их коснуться, как они рассыпятся, подобно иллюзиям Гвиндолина? Тогда можно будет увидеть настоящего хозяина вечера. Кружась с незнакомой леди по залу, Северус, осыпая ее комплиментами, тем не менее осторожно следил за окружением. Некоторые лица были ему смутно знакомы; он мог бы знать их и лучше, когда бы их черты не были скрыты масками и гламуром. И хотя ему было не впервой посещать торжественные вечера, сегодня он себя чувствовал будто актер, что позабыл все реплики и действия.
Когда танец подошел к концу, Снейп поклонился, придерживая партнершу за руку и обозначив легкий поцелуй над кожей, отчего на скулах волшебницы выступил легкий румянец, и проводил ее на место, как того требовал этикет. Свободный, он решил укрыться от всеобщего веселья и понаблюдать за происходившим из угла. Однако место в тени было уже занято.