Я поблагодарила ее, — а когда она вышла из кафетерия, повторила про себя ее фамилию. Гренджер. Гренджер. Когда я училась в школе Святого Джо, в старших классах была пара детей по фамилии Гренджер. Мне захотелось узнать, принадлежал ли кто-нибудь из них к семье мужа Синтии.
Я вышла из кафетерия и в течение часа ездила по городу, по Маунтинсайд-роуд, чтобы взглянуть на дом бабушки и дедушки, по Хиллтоп-роуд, на подковообразной петле дороги, прозванной «Подковой». Я проехала мимо «Мельницы радостной долины», владения, известного больше как «свиноферма». Разумеется, там в загоне паслась свинья. Как и каждого ребенка в нашем городе, мои родители приводили меня весной поглядеть на поросят. Я хотела показать их Джеку тоже.
Я быстро купила продукты и вернулась в школу Святого Джо намного раньше двенадцати, чтобы Джеку не пришлось меня искать после окончания занятий в нулевом классе. Затем мы поехали домой. Быстро съев бутерброд, Джек попросил разрешения покататься на Лиззи. Хотя я и перестала заниматься верховой ездой после смерти отца, навыки как правильно седлать лошадь, казалось, были моей второй натурой. Подтягивая подпругу, проверяя стремена, показывая Джеку, как правильно держать повод, мои руки двигались безошибочно.
— Где ты успела этому научиться? — спросил Алекс.
Я обернулась. Алекс улыбался мне. Ни я, ни Джек не слышали, как он приехал. Думаю, он оставил машину перед домом. Если бы Алекс увидел, что я роюсь в его карманах, мне казалось, я была бы менее смущена и огорчена.
— Гм, — запнулась я. — Я же говорила тебе. Моя подруга Джина любила кататься на пони, когда мы были детьми. Я ходила и наблюдала за ней, когда она брала уроки верховой езды. Иногда я помогала ей седлать.
Ложь. Ложь за ложью…
— Что-то не припомню, чтобы ты рассказывала мне об этом, — сказал Алекс. — Но какая разница?
Алекс взял на руки Джека и обнял меня.
— Клиентка, с которой у меня была назначена встреча на двенадцать часов и на которую я планировал потратить много времени, отменила встречу, — сообщил Алекс. — Ей восемьдесят пять, и она снова захотела изменить завещание, но растянула спину. Когда я узнал, что она не придет, сразу же помчался домой.
Алекс расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и ослабил галстук. Я поцеловала его в затылок, и он обнял меня. Мне нравится внешний вид Алекса, когда он не в домашней одежде, с загоревшей кожей и выгоревшими на солнце каштановыми волосами.
— А ну-ка расскажи мне о твоем первом дне в школе, — дразнящим голосом потребовал Алекс у Джека.
— Можно я сначала покатаюсь на Лиззи?
— Конечно. А потом ты мне расскажешь о твоем дне.
— Я расскажу тебе о том, как нас спрашивали о самом интересном дне прошедшего лета, и я рассказал о переезде сюда, приезжающих полицейских, обо всем, и как сегодня я вышел из дома проведать Лиззи, а там фотография…
— Почему бы тебе не рассказать это Алексу после того, как ты покатаешься на пони, Джек? — перебила я.
— Хорошая мысль, — сказал Алекс.
Алекс проверил седло, но не нашел ничего, что требовало подгонки. Мне показалось, что Алекс посмотрел на меня насмешливо, но ничего не сказал.
— Джек только что съел бутерброд, но я пойду приготовлю ланч, — сказала я.
— Как ты смотришь на то, чтобы накрыть стол в патио? — предложил Алекс. — На улице слишком хорошо, чтобы сидеть в доме.
— Ты прав, — торопливо ответила я и направилась в дом.
Я поспешила наверх. Папа изменил планировку второго этажа так, чтобы были две большие угловые комнаты, которые могли быть использованы для различных целей. Когда я была маленькой, одна из них была папиным кабинетом, а другая — моей игровой комнатой. Я поручила грузчикам поставить мой стол в папин кабинет. Мой стол, неприметный антиквариат, я приобрела, когда занималась дизайнерским бизнесом, и купила его по одной главной причине. Один из больших выдвижных ящиков для бумаг имел скрытую панель, защищенную кодовым замком, который выглядит как украшение. Панель можно открыть, только если знаешь код.
Я выхватила папки с бумагами из ящика, набрала код указательным пальцем, и панель открылась. За ней хранилась толстая папка про «Малютку Лиз Борден». Я достала ее, раскрыла и схватила газетный снимок, который нашла прикрепленным к столбу в сарае сегодня утром.
Если бы Джек успел рассказать все, Алекс, конечно же, попросил бы показать ему фотографию. Если бы затем Джек сообразил, что обещал мне не рассказывать об этом Алексу, он, вероятно, также сболтнул бы, не подумав:
— Я забыл. Я обещал маме, что не расскажу…