Мэри Хиггинс Кларк
Нет места лучше дома
БЛАГОДАРНОСТИ
В прошлом году моя подруга Дороти Круски, агент по недвижимости, спросила меня, знаю ли я, что если выставленный на продажу дом имеет дурную репутацию, способную нанести ущерб психике будущего владельца, то по закону штата Нью-Джерси агент по недвижимости обязан предупредить покупателя об этом.
— Может быть, это станет темой твоей будущей книги, — предположила Дороти.
И в результате родилась эта книга. Спасибо тебе, Дороти.
Я очень признательна тем замечательным людям, которые постоянно были рядом со мной с того момента, как я начала рассказывать эту историю.
Майкл Корда является моим другом и великолепным редактором на протяжении тридцати лет. Старший редактор Чак Адамс — мой партнер уже в течение последних двенадцати лет. Я благодарна им обоим за все, что они делают, чтобы направить писателя на верный путь.
Мои литературные агенты Юджин Винник и Сэм Пинкус — настоящие друзья, доброжелательные критики, они меня очень поддерживают. Я люблю их.
Доктор Инна Винник в очередной раз провела психологическую экспертизу рукописи, чтобы помочь мне напечатать ее.
Доктор Джеймс Кэссиди ответил на мои многочисленные вопросы о том, как надо обращаться с травмированным ребенком и как ребенок выражает свои эмоции.
Лизл Кейд, мой пресс-атташе и мой дорогой друг на всю жизнь, — всегда со мной.
Как всегда, снимаю шляпу перед заместителем директора издательства Джипси да Силвой. Тысячу раз благодарю редактора текста Энтони Ньюфилда.
Барбара А. Барисонек из агентства недвижимости «Турпин» щедро тратила на меня свое время и делилась знаниями, знакомя меня с историей города Мендхема и тонкостями риэлторской деятельности.
Агнес Ньютон, Надин Петри и Ирэн Кларк всегда сопровождают меня в моем литературном пути. И особая благодарность Дженнифер Робертс, сотруднице бизнес-центра «The Breakers», Палм-Бич, штат Флорида.
Очень полезными для углубленного познания домов Мендхема стали две книги. А именно — «Images of America: The Mendhams» Джона У. Раи и «The Somerset Hills, New Jersy Country Homes» Джона К. Турпина и У. Барри Томсона; вступление к последней написал Марк Аллен Хьюит.
Больше всего радуешься, когда твой рассказ подходит к концу и наступает время для праздника со всеми детьми и внуками и, конечно же, вместе с Ним, моим неизменно великолепным мужем Джоном Конхини.
А сейчас, надеюсь, вы, мои дорогие читатели, насладитесь этой книгой и, прочитав ее, согласитесь, что на самом деле, лучше дома — нету дома.
Посвящаю эту книгу памяти моей дорогой жизнерадостной подруги Энни Трион Адамс.
Борден Лиз топор схватила
И мамашу зарубила,
Папе голову снесла…
Два удара — все дела![1]
ПРОЛОГ
Десятилетняя Лиза спала и видела свой любимый сон про день, когда ей было шесть лет и она вместе с отцом была на пляже, в Нью-Джерси, на озере Спринг-Лейк. Они были в воде, держались за руки и прыгали всякий раз, как волна разбивалась около них.
Затем неожиданно огромная волна приблизилась и рухнула как раз около них, и отец защитил Лизу своим телом.
— Держись, Лиза, — закричал он, и в следующую минуту они были накрыты волной с головой, и их начало швырять из стороны в сторону. Лиза была очень напугана.
Она все еще чувствовала, как ударилась лбом о песок, когда их вынесло на берег. Она наглоталась воды и кашляла, у нее щипало в глазах, и она плакала, но потом отец посадил ее на колени.
— Вот это была волна! — сказал он, очищая ее лицо от песка, — но мы выдержали ее, не так ли, Лиза?
Это была лучшая часть сна: отец обнимает ее, и она чувствует себя в полной безопасности.
До того как следующее лето наступило, отец умер. После этого она никогда не чувствовала себя в полной безопасности. Теперь она всегда жила в страхе, потому что мама выгнала Тэда, ее отчима, из дома. Тэд не хотел разводиться, и поэтому он продолжал преследовать маму, чтобы она позволила ему вернуться. Лиза знала, что страшно не только ей самой — мама тоже была напугана.
…Лиза пыталась не слушать. Ей хотелось снова вернуться в сон, где она была в объятиях отца, но голоса разбудили ее.
Кто-то плакал и кричал. Неужели она слышала, как мама называет имя отца? Что она говорит? Лиза села и слезла с кровати.
Мама всегда оставляла Лизину дверь приоткрытой, совсем чуть-чуть, чтобы девочка видела свет в коридоре. И до тех пор, пока она не вышла замуж за Тэда в прошлом году, она говорила Лизе, что если та проснется и почувствует себя грустной, она всегда сможет прийти и спать вместе с ней. Когда Тэд переехал к ним, она больше никогда не спала с мамой.
Это был голос Тэда, который она слышит сейчас. Он кричит на маму, а мама — на него.
— Отстань от меня!
Лиза знала, что мама очень боится Тэда, поэтому, как только он съехал, она стала держать пистолет отца в тумбочке у кровати. Лиза заторопилась дальше по коридору, ее шагов не было слышно из-за мягкого ковра. Дверь в гостиной была открыта, и внутри она увидела Тэда, стоящего перед мамой, спиной к стене и трясущего ее. Лиза пробежала гостиную, направляясь непосредственно в мамину спальню. Она обежала вокруг кровати и дернула ящик тумбочки. Дрожа, она схватила пистолет и побежала назад в гостиную.
Стоя в дверном проеме, она нацелила пистолет на Тэда и закричала:
— Отойди от мамы!
Тэд оглянулся, все еще держа маму, его глаза расширились и стали злыми, вены на лбу побагровели. Лиза видела, как по щекам матери катятся слезы.
— Конечно, — просипел он. Резким движением он отбросил маму Лизы. Когда мама налетела на Лизу, пистолет выстрелил. Затем Лиза услышала смешной журчащий звук, и мама свалилась на пол. Лиза посмотрела на маму, затем снова на Тэда. Он попытался накинуться на нее, но Лиза направила пистолет на него и спустила курок. Она стреляла снова и снова — до тех пор, пока он не упал, а затем не пополз по полу и не попытался выхватить у нее пистолет. Когда кончились патроны, она бросила пистолет и, опустившись на пол, обняла маму. Мама не проявляла признаков жизни, и Лиза поняла, что мамочка мертва.
После всего этого она смутно помнила, что произошло дальше. Она слышала голос Тэда, говорящего по телефону; приехала полиция, кто-то отцепил ее руки от шеи матери.
Ее забрали, и она больше никогда не видела мать.
1
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ
Я не могу поверить, что стою на том же месте, где стояла, когда убила маму. Я часто задаюсь вопросом, было ли это частью ночного кошмара или случилось на самом деле. Вначале, после той ужасной ночи, мне все время снились кошмары. Почти все свои детские годы я рисовала образы кошмаров для доктора Морана, психолога в Калифорнии, куда я переехала жить после суда. Эта комната появлялась во многих рисунках.
Зеркало над камином — то самоё, что выбрал отец, когда ремонтировал дом. Оно установлено в нише. В нем я вижу свое отражение. Мертвецки бледное лицо. Глаза кажутся темно-голубыми, почти черными, они отражают ужасные видения, вспыхивающие в памяти.
Цвет глаз — от отца. Глаза матери были светлее, сапфирового цвета, они изумительно сочетались с ее цветом волос, золотистого оттенка. Мои волосы были бы темно-русыми, если бы я не красилась. Я красила их в темный цвет с тех пор, как вернулась на восточное побережье шестнадцать лет назад, чтобы поступить в Институт Технологии Моды на Манхэттене. Ростом я выше матери на пять дюймов. Также, становясь старше, я понимаю, что становлюсь похожей на маму во многих вещах, и я пытаюсь отдалиться от всего схожего. Я всегда жила в ужасе от одной фразы, которую мне кто-то сказал: «Ты выглядишь знакомой…» В свое время образ моей матери полоскали все средства массовой информации, и по-прежнему он периодически возникает в разных изложениях обстоятельств смерти матери. Поэтому, если кто-то говорит, что я выгляжу знакомой, я знаю, что они имеют в виду ее. Я, Силия Фостер Нолан, урожденная Лиза Бартон, прозванная в желтой прессе «Малюткой Лиз БОРДЕН», мало похожа на ту круглолицую девчушку с золотистыми кудряшками, с которой было снято обвинение (но не ответственность) в умышленном убийстве матери и попытке убийства отчима.
1
Перевод Дины Крупской. Лиззи Борден (1860— 1927) — старая дева, жившая в Новой Англии и обвиненная в жестоком убийстве отца и мачехи, совершенном в 1892 г. Была оправдана. Здесь и далее — прим. ред.