Пройдя по ощущениям пару километров и восстановив нормальное дыхание, я сошёл с дорожки и перешёл к отжиманиям, о которых подозревал. Затем был пресс и подтягивания, в конце которых я висел на турнике как сосиска пока пальцы не разжались. Завтра будут болеть не только ноги. Завтра я буду болеть весь. Ну да ничего, лишь бы был толк.
После упражнений я отмылся в душе от пота, переоделся в форму и мы снова посетили столовую. Пришлось опять позавидовать человеческой еде в чужой тарелке и употребить бульон. Затем мы отправились в ещё одно новое помещение, а именно учебный класс. Майор выдал мне учебники, посадил перед монитором и произнёс:
— Я вернусь через пять часов, пока тобой займется другой человек.
Фёдоров развернулся, а экран зажёгся, передо мной предстала женщина лет сорока. Строгий костюм, тёмные волосы собраны в хвост. Хм, вероятно учительница. Я проговорил:
— Доброго дня.
— Доброго, молодой человек. Называйте меня Анной Сергеевной, я ваш преподаватель. Давайте для начала проверим уровень ваших знаний…
Муторные это были часы. Читал и писал я на русском вполне нормально, по-английски хуже, в корейском же вообще плавал. Математика и физика с химией пошли вполне неплохо, в новейшей истории я был полный ноль, просто ни черта не помнил. География Земли вызывала в мозгу какие-то ассоциации, но в докосмическую эру, сейчас она никому никуда не упёрлась. Про астрографию и свою нынешнюю планету я знал только со слов Аркадия. В общем всё было не катастрофично, но довольно грустно. Но в активе были кое-какие наметки о собственном прошлом, воспоминания о истории у меня обрывались где-то на стыке двадцатого и двадцать первого века. Это ли не подсказка?
Когда муторный «урок» по удалёнке закончился, вновь явился майор. Последовал новый прием пищи, а затем мы отправились в зал с ковром, где в мою голову снова грубо пытались лезть, а я всячески мешал данному процессу. Мучал меня Фёдоров значительно дольше, чем в прошлый раз. Одним сломом защиты он не ограничился, фокус повторялся раз за разом, пока у меня не разболелась голова. Вслух я этого не сказал, но моему визави этого было и не надо.
— На сегодня довольно — произнёс он — Отправляйся в комнату, завтра снова трудный день. Подготовься к нему.
— Есть, ответил я поднимаясь.
Зайдя в свою скромную обитель, я обнаружил на прикроватной тумбочке кусок белой простыни, моток белой же нитки и иголку. Я потрогал воротник, а потом стянул китель. В этом даже была какая-то ностальгия. Прошли столетия, а подшивы всё ещё в ходу. Правда оторвав пожелтевшую полоску ткани, я подумал о подставе. Местным не пришло в голову, что я не могу не знать предназначение этих предметов или они как раз проверяют, а есть ли они у меня в памяти? Впрочем это бред, в моей голове наставник и так копается, как хочет. Может он заодно и сообщил, что можно не париться, я и сам в состоянии подшиться, чтоб шея не паршивела.
Утюга мне почему-то пожалели, но я вполне справился с глажкой нового подворотничка и так. А потом отправился в санузел и в койку. Тело уже болело, но завтра предстоял новый день.
Следующее утро началось ровно так же, как и предыдущее, если не считать боль в мышцах. Но распорядок менять никто не собирался, к тому же Фёдоров чётко дал понять, что чем тяжелее мне на физподготовке, тем более активно будет закаляться мой дух, что нам в общем-то и надо. В моей голове всплыла фраза «Духи не знают усталости», причем в двух контекстах. Как в отношении не материальных сущностей, так и салабонов, которым во время курса молодого бойца жаловаться на нагрузки не положено. Но в любом случае никакого втягивающего режима тренировок мне не обломилось, пришлось сцепить зубы, отправится в спортзал и страдать. Надеюсь майор знает, что делает и у меня не случится выброс неведомой псионической дряни от счастья. После спортзала расписание повторилось. Пришлось грызть гранит науки. А затем сопротивляться давлению на свой разум. По понятным причинам радости мне это не добавило, но злость была хорошим годным стимулом, чтобы бороться с попытками наставника влезть мне в голову. Возможно он её провоцировал специально, но это не имело значения. Главное, что это работало.
Затем дни слились в одну сплошную череду. Светлым пятном на фоне нагрузок на разум и тело было только то, что вскоре я перешёл на нормальную пищу. И предсказуемо молодой растущий организм с имеющимся образом жизни жрал как не в себя. А в остальном был спортзал, учёба, тренировки разума, домашние задания и сон. От д/з увиливать не смотря на усталость не было смысла, тут кроме меня некого «вызывать к доске». Надо кстати заметить, что училка была довольно желчной особой. Ну а может просто не любила псиоников, поди разбери.