— А я бы, на месте этих дурех, тебе за такие проделки кое-что оторвал, — вставил погрустневший Андрюха Романцов.
Ему так и не удалось проститься с любимой девушкой. Так уж сложились обстоятельства. Она уехала на недельку, к родственникам на юбилей, а его в это время в срочном порядке отправили с другой командой призывников, где была нехватка людей.
— Дай-ка Мишкину гитару!
Прибылов, широко зевая, присел на койку. Передали гитару. Прибылов что-то тихо забренчал, мурлыча себе под нос. Со слухом у него было явно не все в порядке.
— Сыграй что-нибудь душевное, Игорек! — попросил Горошко, укладывая сверху на буржуйку пару красных кирпичей.
— Чего он может сыграть? Во поле береза стояла?
Младший сержант Тимофеев открыл дверцу печки и подбросил порцию дров. В печке стало весело потрескивать, она ожила, загудела.
С наружи палатки раздался шум. В нее ввалились гурьбой человек восемь солдат во главе с капитаном Розановым. С ними незнакомый мужчина в темно-синем жеванном пуховике в очках с кожаным кофром через плечо.
— Ура! Мужики! С телевидения приехали!
— Снимать нас будете?
Все мгновенно оживились, повскакивали с нар.
— Ну, кто хочет с домом поговорить? С родными!
— Я хочу! Дайте мне! — закричал отчаянно из-за спин Прибылов.
— И мне дайте!
— И мне!
— Я тоже хочу позвонить!
— Чур, я за Игорьком! — доносится со всех сторон.
— Погодите! Обалдели совсем от счастья!
— Романцов, куда прешь? Сдай назад!
— Дайте сначала командиру! Пусть сначала товарищ капитан поговорит!
— Да я потом, пацаны! Успею! Говорите! Мало времени! Товарищ журналист ненадолго к нам!
— Ткаченко! Какой номер?
— Код называй, быстрее!
— Чего телишься!
— Братцы, да и не помню! Какой код у моих?
— Следующий!
— Так, мужики, спокойно! Не галдите! Кто из вас знает полный номер?
— Я знаю! Дайте мне! — вновь заорал, просовывая голову, Игорь Прибылов. — 095-45-42-56!
Журналист присел на койку и, улыбаясь, набил пальцем на мобильнике номер. Передал телефон солдату.
Все замерли в ожидании. Тишина. Только слышны длинные гудки да сопение простуженного Садыкова. Кто-то снимает трубку. Слышится женский взволнованный голос.
— Алло! Алло! Да, слушаю! Говорите! Алло! Говорите же!
Но Игорек молчит как партизан. Вдруг из глаз его ручьем потекли слезы, а обветренное лицо его сморщилось и стало похожим на мятый гнилой помидор.
— Отвечай же! Чего молчишь, балда? — загалдели наперебой солдаты.
Но заплаканный Прибылов сунул мобильник в руки журналисту и выбежал без бушлата из палатки.
— Игорь! Прибылов! Гоша! Куда ты! — закричали ему вслед.
Прибылов, утирая слезы красным кулаком, покрытым цыпками, очнулся в дальнем конце лагеря, где на возвышении у «ЗУшки», обложенной мешками с песком, в бронежилетах на посту маячили рядовые Денис Панюшкин и Антон Духанин. Игорь укрылся от посторонних глаз за бетонными блоками. Вытер глаза обтрепанным рукавом. Достал из-за пазухи две фанерки, скрепленные проволокой. Развернул. Там лежали письма из дома. Стал их медленно перебирать. Вот это, самое грязное и затертое — первое. Это второе… Это последнее. Пришло два дня назад. Он бережно развернул его. От смятого листка бумаги отчетливо пахло домом.
В это время в палатке поднялся настоящий гвалт. Всем не терпелось позвонить домой, услышать родные голоса.
— Тихо! Кому говорю! Кто по колгану захотел? — угрожающе шипел и зыркал черными глазами на всех сержант Андреев.
Военнослужащие по очереди звонили домой.
— Алло! Алло! — кричал капитан Розанов. — Ирина! Ирок, милый! Это я! Как вы там? Как дети? Настуська не болеет? Да, у меня все хорошо! Не волнуйся! Мать не звонила? Ей не говори! Уже скоро! Да! Да! Хорошо! Передам! Целую! Пока!
Телефон у Горошко.
— Алло! Пап! Ты, что ли? Это я, Олег! Где мама? В магазин ушла? С Танюшкой? Эх! Все нормально! Да! Через пару месяцев ждите! Ну, давай! Ага!
На койку рядом с журналистом присаживается следующий.
— Мам! Слышишь меня? Узнала? У нас спокойно! Не волнуйся! Жив, здоров! Даже поправился! Ну, ладно! Мам, пока! Всем привет! Ребята ждут! Да! Да! До свидания! — говорил Ромка Лежиков.
— Мама, привет! Твой сын, Антошка! Да! Да, мам! Хорошо! Не волнуйся, у нас тут спокойно! Бабушка как? Ага! Ага! Муська окотилась? Да ну! Сколько? Ни фига себе! Ну дает, котяра! Не плачь! Ждите с победой! Эх, жаль, батя на работе. Лену увидишь, передавай привет! Обнимаю! Пока, мам! До встречи! Не плачь! Слышишь?