— Вы согласны носить одежду с чужого плеча? — удивился Торбьон.
Пф-ф. Первые месяцы после развода, когда экономить приходилось буквально на всём, Карина вполне могла присмотреть себе что-то в секонд-хенд. Немного переделывала, перешивала, обновляла и получалось очень миленько. Дёшево и сердито.
— Уверена, мой канцлер, что в данной ситуации это лучшее решение.
Тут конечно выбор будет небольшим. Вряд ли ростовщики часто берут под залог одежду, но и цель у Карины была не столько купить наряд, сколько попробовать заложить кулон и обзавестись деньгами. Надо будет только придумать, как сделать это незаметно для Торбьона.
Глава 13. Весь к вашим услугам
Торбьон, немного подумав, решил выполнить просьбу Каролайн — отдал кучеру приказ, чтобы ехал на торговую площадь. Это место славилось ростовщиками. Улочку, прилегающую к площади с востока, сплошь занимали ломбарды и ссудные лавки.
Он и сам бы не смог объяснить, почему потакает девчонке. Сначала согласился на поездку в город, хотя были дела поважнее, теперь вот не стал настаивать на более разумном решении — наведаться в модный салон. Если хорошенько приплатить, то модистки бы расстарались — уже через день привезли бы в замок готовые наряды.
Удивительно, что юная дочь гранд-канцлера предпочла порыться в ношеном старье вместо того, чтобы обзавестись новым гардеробом. Она совсем не избалована. Торбьон мог только догадываться, как ей жилось в Бассетсе. Если верить слухам, её воспитывала тётка — книжный червь, которая едва сводила концы с концами. Поговаривали, что она была немного не в себе — потратила много сил, чтобы восстановить свой дар, который потеряла в раннем детстве. Когда поняла, что ей это не удастся, утратила интерес к жизни и перестала уделять внимание заботе о племяннице — та была предоставлена сама себе. Может, поэтому и выросла такой своевольной?
Сегодня, когда разговор зашёл о её побеге от отца, она сказала фразу, которая поразила Торбьона. "Свободным человека делает не жизненный опыт и не обстоятельства". Слишком сильные слова для юной девы. Но удивило не это. Однажды Торбьон уже слышал похожую фразу — слово в слово. Её произнесла та, кого он никак не мог забыть. Сама нежность и женственность она была с виду такой покорной, но на самом деле тоже любила свободу. И только её…
И снова его мыслями завладел вопрос: почему эти две такие разные женщины так неуловимо похожи.
Кучер остановил карету в каретном ряду возле торговой площади. Здесь всегда многолюдно. От Торбьона не ускользнуло, как внимательно Каролайн изучает обстановку. Думает, воспользоваться ситуацией и сбежать? Торбьон этого не исключал бы. Но юная плутовка может не надеяться перехитрить его.
— Ваша светлость, приехали, — он первым вышел из кареты. — Позвольте, провожу.
.
.
Карину впечатлил ломбард, в который её завёл Торбьон. Огромное помещение было сплошь заставлено витринами и стеллажами, на которых в совершенном беспорядке лежали тысячи всевозможных предметов. Чего тут только не было: посуда, инструменты, картины и панно, канделябры и лампы, статуэтки и фигурки всех мастей, часы, ковры, скатерти, сундуки, как видимо, с одеждой и мехами и, разумеется, драгоценности. А заведовал всем этим хозяйством немолодой ростовщик, который сидел за конторкой в углу.
Завидев посетителей, он снял нацепленную на правый глаз часовую лупу, и поднялся навстречу. К слову сказать, лупа в позолоченной оправе ему очень шла. Без неё он сделался каким-то невыразительным и блёклым, хоть и обладал внушительным ростом.
— Рад приветствовать дорогих гостей, — ростовщик прошёлся цепким взглядом по Карине. Почему-то канцлер его не сильно заинтересовал. Видимо, ростовщичье чутье подсказало ему, кто тут его клиент, а кто сопровождающий. Тем не менее, обратился он именно к Торбьону: — Чем могу быть полезен, мой канцлер?
— Юную госпожу интересуют наряды…
Он ещё не успел договорить, как ростовщик услужливо подскочил к Карине.
— Разумеется, у меня есть, что вам предложить. Семейство Паулинас полностью разорено и свезло мне практически весь гардероб своей дочери. Великолепное зелёное платье, обшитое изумрудами, — он распахнул перед Кариной один из сундуков. — Ваш размер. Даже подгонка не потребуется. Всего за сто пятьдесят сфольдо.
Ну вот, хоть какая-то первая информация о местной денежной системе.
— Пелерина, отороченная соболем, для прохладной погоды. Отдам за триста. Почти даром, — ростовщик принялся доставать вещи и раскладывать их на одну из лавок. — А вот взгляните, чистый шёлк и амборское кружево, — ещё одно платье было вынуто из сундука.