А тут ещё и девчонка местная прилепилась – Мари Шнайдер. Прямо проходу не даёт, хотя и очень тактично. Эх, жаль, хорошая девчушка, но обнадёживать её ни в коем случае нельзя. Девчушка стеснительная, но видно уже втюрилась основательно. Правда, в этом он сам виноват: слишком увлечённо рассказывал о Париже и многих других местах. Пару раз сводил её в кино и в кафе… по её же просьбе. Теперь необходимо как-то с ней рассориться, а то ей будет плохо, очень плохо.
А вот и она, легка на помине. Всё такая же жизнерадостная, весёлая, улыбчивая. Опять куда-то зовёт. В театр? Это что-то новенькое… А потом хочет пригласить его домой и познакомить со своими родителями?!.. А вот это уже совсем не к чему. Надо что-то придумать. Как-то он уже заикался, что его предки – выходцы из дореволюционной России. Сказал-то Знахарь Мари сущую правду, так как его прадед действительно был каким-то предком окольничего князя, а прабабушка – столбовой дворянкой. Теперь придётся добавить что-нибудь о наших старинных обычаях. К примеру, что на его бывшей родине, в России, так знакомиться не принято. Вначале надо поухаживать… годика два-три, пригласить пару раз на танец на светском балу, потом пройтись пару раз по центральной улице, показаться на людях… так сказать, затем поцеловаться, после этого познакомиться с родителями и обручиться… если родители с обеих сторон будут согласны, а ещё через пару лет уже говорить о свадьбе.
Увидев, как брови у Мари поползли вверх и приоткрылся прелестный ротик, Знахарь от души расхохотался. Она тоже оттаяла, поняв, что это была только невинная шутка. Но мы её сейчас огорошим новой шуткой. Да, пожалуй, годика для знакомства будет вполне достаточно. Девочка опять скисла. Ладно, не будем теребить ей душу и согласимся пойти в театр. Мари заулыбалась и помчалась по своим делам, напомнив о встрече ровно в 18.00. под часами у Кафедрального собора. Он усмехнулся, глубоко вздохнул и…
…Знахарь узнал его сразу. Да, это был его бывший командир части. Всё те же курчавые седые волосы, уложенные в строгий пробор, досиня выбритое лицо, идеально подогнанный костюм, оригинальный, но не броский галстук, прекрасные итальянские полуботинки и та же чуть заметная усмешка, спрятавшаяся в уголках всегда сжатого рта.
Командир подошёл к Знахарю сам.
- Ну, здравствуйте, Сергей Голованов.
- Здравия желаю, товарищ генерал. Вот уж кого не ожидал встретить здесь, так это вас.
- Ошеломил?
- Честно признаться, да.
- А это что за черноокая красавица, Серёж? Случаем не невеста? А может быть, уже ж…
- Пока нет, товарищ генерал, однокурсница, - перебил его Сергей (с этого момента мы будем называть нашего героя настоящим именем). - Точнее, даже не однокурсница… Вместе посещаем подготовительные курсы.
- Ну, тогда слушай дальше, только не падай сразу. Я – двойка-один. Меня тоже приговорили, так как я заочно за тебя заступился. Но ты, Сергей, не беспокойся. В этом деле ты сыграл далеко не ведущую роль. У меня с ними свои старые счёты. Может быть, пойдём в какое-нибудь кафе, поговорим толково.
- Вы же знаете, товарищ генерал, в кафе и ресторанах, в гостиницах и вообще в закрытых помещениях…
- Знаю-знаю, Серёжа. Не беспокойся, в том кафе нас не прослушают. Да даже если и прослушают, то ни о чём серьёзном мы с тобой говорить не будем. О серьёзном мы переговорим сейчас, пока дотопаем до кафе. Во-первых, как я понимаю, камешков ты не брал и Олега не убивал.
- Правильно понимаете, товарищ генерал.
- А я в этом и не сомневался. Больно уж быстро они всё это обделали. Кстати, Робот уже своё получил. Он попался ещё на одном серьёзном деле, и верхняя братва его убрала – жадность фраера сгубила. Но на камешках он, к сожалению, не раскололся. Правда, в подставе Олега признался. Но дело не в этом. Буду говорить с тобой предельно откровенно… насколько это возможно. Да лишнее тебе знать и не к чему. Как говорят: меньше знаешь, крепче спишь. Я сейчас на приличном кукане, и меня тоже решено убрать. Убегать я не собираюсь, но просто так умирать не хочется. Сюда меня послал наш главный босс – этот дядя был когда-то членом ЦК КПСС, поэтому ему лишние свидетели не нужны. А я знаю очень много… Сейчас обитаю на симпозиуме по новым технологиям, ты, наверно, об этом слышал.
- Да, приходилось слышать.
- Вот после этого симпозиума меня и решено убрать. Правильно делаешь, что не спрашиваешь, откуда я это знаю… У меня тоже собственная резентура имеется. Только вот жаль, что эту резентуру после моей смерти тоже обязательно уберут. А ребята толковые, грамотные. Ладно, как говорят умнейшие французы, се ляви. Итак, у меня в запасе всего двое суток.