Она вырвала испорченные листки, спрятала их в письменный стол и поехала на работу. А там тихий, раздраженно-вкрадчивый вопрос главбуха «вы сошли с ума?» в ответ на ее признание: мол, захотелось почитать, уж очень интересный отчет, и нечаянно разлила соус – что-то перевернул в душе Галки. Она молча взяла со стола чистый лист и под прицелом двух злобных глазищ, жирно подведенных черным, твердой рукой написала заявление об уходе по собственному желанию.
Со словами «вы правы, я сошла с ума» она положила заявление главбуху на стол.
– Деньги за билеты я верну, – бросила она и покинула кабинет.
Постояла в коридоре, с удивлением ощутила прилив сил и неуемно-идиотской радости и позвонила Ленке. Подружка поддержала и вопрос типа «как дальше жить собираешься?» не задала, а предложила вечером обмыть это важное событие. Событие обмыли, напившись до неприличия. В министерство поехала «сидящая» на основных средствах, а Галю уволили за несоответствие занимаемой должности, но еще две недели она отрабатывала.
Заначки не было, помощи ждать неоткуда, и Галка занялась поиском работы. Понимая, что на зарплату препода филологии не проживешь, разве что репетиторством заняться, но это не ее, она точно знает – ну не любит учительствовать, не любит бубнить одно и тоже, для очистки совести прошерстила вакансии по специальности и убедилась, что диплом университета можно засунуть в одно место. Зарплаты не хватило бы даже на пропитание, а ей еще долг отдавать. Бухгалтерский стаж на тот момент был невелик, всего полтора года – эту нехитрую, близкую к логике и далекую от математики и физики специальность она освоила сразу после ареста отчима, чей долг упал на ее плечи. Галя почесала затылок, побродила по комнате и взяла телефон. Первый, кому она позвонила, был Жорик, однокурсник, работавший почти по специальности: имел свой издательский бизнес. Он печатал упаковки, коробки, этикетки, папки, поэтические сборники, прозу, монографии, районные газеты и вестники всяких вузов, а также автобиографии выдающихся горожан в шикарных переплетах, иногда в коже и даже тисненые золотом. Позвонила исключительно с целью предложить себя бухгалтером, а он с радостью сказал, что возьмет ее к себе, но бухгалтер у него есть, а вот редактор нужен. Причем удаленный. Галка чуть со стула не упала – это ж какая экономия на обуви, одежде и транспортных расходах! Жорик огласил размер зарплаты. Теперь настало самое время грохнуться со стула – препод столько и во сне не видит, а на работу каждый день к восьми тридцати, будь добр… ножками… Галкина интуиция подсказывала, точнее, она прямо в ухо орала, что это как раз то, что нужно. Ну как тут не прислушаться?
Это было время полного блаженства. Начиналось все с того, что ранним утром, когда дворники еще не шуршали метлами или не скрипели лопатами для уборки снега, она просыпалась, завтракала, и… и если видела сон, то записывала его, а если не видела, то записывала все, что приходило в голову. В девять она заглядывала в почту – Жорик мог прислать срочную работу. До пяти она честно работала на Жорика – редактор из нее пока был никакой, многое забылось, и работала она медленно. В пять она быстренько перекусывала, и снова за компьютер, и так до полуночи. Все чаще она забывала поужинать, а есть в полночь – это ж прямой путь к шестидесятому размеру, поэтому ложилась голодная. Похудела, в глазах появился лихорадочный блеск. Кажется, я превращаюсь в «трудоголичку», подумала она и поделилась этой невеселой мыслью с Ленкой.
– Может, походить на курсы самопознания? – неуверенно сказала «трудоголичка».
– Еще не хватало финансировать разных шарлатанов! – взвилась Ленка. – Ты мне скажи – тебе сейчас как? Нормально?
– Да, очень даже, – кивнула Галка.
– Тогда заведи будильник, чтобы время ужина обозначить, и посмотришь, как оно будет. А курсы – это для идиотов. А о чем ты пишешь?
Галка рассказала.
– Отлично, продолжай в том же духе, – подружка помолчала и добавила, – на языке астрологов это называется программированием Вселенной на свое счастье. Или несчастье. Черт их знает, что они мелют…