Рядом она бросила клочки шерсти страшных зверей, клочки, которые она несла с собой. Она выдавила следы в мягкой глине; следы, похожие на звериные, но очень большие – каждый след длиной в четыре человеческих ладони.
Потом она подошла к другому входу и сдалала тоже самое.
Следы когтей остались на обоих входах пещеры и оба входа пахли зверем. После она вернулась к своим людям, потому что не могла прожить без них и одной ночи – так сильно она их любила.
На утро племя остановилось у влажной каменной стены с двумя пещерами.
– Мана! – сказала Нья и воины остановились. Она сделала несколько шагов вперед и стала петь древнюю песню на языке
Томоааа, темном языке их предков. Она заклинала духов гор и ждала, пока невидимые духи услышат ее; а когда невнимательные духи наконец услышали, она снова пошла вперед. Она шла так медленно, что могла слышать шелест своих волос, подхваченных легким утренним ветром; могла слышать возню молодых леопардов у дальнего болота – зверей, уже любящих свежую кровь, но еще не умеющих убивать с одного прыжка; она могла слышать длинное скольжение в траве пугливой змеи Орооо – змеи, живущей только в высоких травах.
Она подошла к первой пещере и увидела следы страшных лап.
Каждый след был длиной в четыре ладони. Потом она подняла глаза и увидела следы ужасных когтей, прорезающие зеленоватый камень на той высоте, куда нельзя дотянуться коротким боевым копьем. Потом она глубоко вдохнула воздух с запахом зверя.
– О-оо! – сказала Нья, – здесь живет страшный зверь
Бамбууу!
– А-аа! – закричали храбрые воины, – мы войдем в эту пещеру и убьем страшного зверя Бамбууу!
И медленно поднялось солнце, вдавливая туман в болотные камыши, и храбрые воины разрисовали лица холодной цветной глиной, потом обвязались веревкой, сплетенной из скользких стеблей лианы Галааа, и взяли самые короткие копья.
Впереди шел самый храбрый воин и его копье было самым коротким. На его теле было больше шрамов, чем листьев на молодом дереве, и не все еще шрамы закрылись.
Они шли и пели страшную песню о своей силе, о своих телах, которые не боятся боли, о своих врагах, которые ошиблись, родившись в племени Тода, и поэтому должны умереть. Еще они пели о страшном звере Бамбууу, а Нья сидела на траве и слушала, как затихают звуки за зеленоватыми камнями пещеры, той пещеры, в которой живет страшный зверь Бамбууу.
И когда звуки песни стали не слышны, Нья встала и подошла ко второй пещере. Она шла очень медленно и тихо. Она шла так тихо, что слышала, как остатки ночных облаков ударяются о каменную стену, она слышала свист маленькой птички, которая живет среди камышей – птички без имени, потому что никто не станет давать имена бесполезным созданьям.
Она подошла к пещере и увидела следы страшных лап. Каждый след был длиной в четыре ладони. Потом она подняла глаза и увидела следы ужасных когтей, прорезающие зеленоватый камень на той высоте, куда нельзя дотянуться коротким боевым копьем.
Потом она глубоко вдохнула воздух с запахом зверя и ее ноздри расширились.
– О-оо! – сказала Нья, – здесь живет добрый зверь Бамбууу!
– А-аа! – закричали трусливые воиныв, – мы войдем в эту пещеру и убьем доброго зверя Бамбууу!
И солнце уже стояло высоко в небе, и влажная стена стала черной от собственной тени; трусливые воины взяли длинные копья Ривааа и пошли к той пещере, где жил добрый зверь
Бамбууу. Они не стали обвязываться веревкой, сплетенной из скользких стеблей лианы Галааа, а глина на их лицах высохла еще вчера. Но впереди не было самого трусливого воина, потому что такого у Мабууу нет.
Они шли и пели веселую песню: песню о теплом огне, который никогда не гаснет, о хорошем и сытом отдыхе после охоты, о воинах племени Тода, которые погибнут в трясинах, и о женщинах племени Тода, которые станут легкой добычей. И они не пели о добром звере Бамбууу, потому что не боялись его.
И когда звуки песни стали не слышны, Нья упала на траву лицом вниз. Она плакала и все ее тело дергалось от рыданий; так дергается рыба, попавшая на костяной крючок. Она не знала, что происходит с ней, потому что в те времена люди еще не умели плакать – если им было очень больно, то они кричали.
Потом она встала и начала собирать камни и раскладывать их на траве в виде священной фигуры, напоминающей солнце. Она носила маленькие камни и катила большие – те, которые не могла поднять. Она готовила место для большого огня, который разожгут здесь вечером, после победы над зверем Бамбууу.
Маленькие камни она клала в средину круга, а большие у края.
Она продолжала работать, чтобы высушить работой слезы, а тень от влажной стены двигалась так быстро, что могла бы обогнать ребенка или женщину, несущую много еды за спиной. И когда тень покрыла все, но небо еще оставалось белым, как в полдень, из первой пещеры вышел самый смелый воин. На его груди были два свежих шрама, а его короткое копье было черным от крови. И все смелые воины вышли за ним, обвязанные веревкой, и все они были живы.
– Ты видел страшного зверя Бамбууу? – спросила Нья.
– Нет, – сказал самый смелый воин, – не видел, потому что там очень темно, но я убил этого зверя.
И храбрые воины развязали веревки и положили на траву свои короткие копья.
И когда воздух стал темнеть, когда сквозь облака, брошенные в небо – облака белые и тонкие, как перья только что сьеденной птицы, – когда сквозь облака взглянули первые звезды, из второй пещеры вышел трусливый воин. Он был один, с ним не было копья Ривааа и его тело было черным от крови.