Открыв очередную раздвижную дверь в конце очередного коридора, Белтер ступил через порог и остановился так резко, что Херефорд ткнулся ему в спину.
Перед ними раскинулось неожиданно просторное помещение. Переборки были утыканы ромбовидными индикаторами, а на потолке были слабо освещенные фрески. Они светились и мерцали так, как впервые свет их отличался от повсеместного темно-зеленого, то эффект они создавали отвратительный.
Посреди помещения была пара пультов управления, в форме V, указывающего вперед, и V, направленного на корму. Между этими двумя V-образными пультами был проход. А перед пультом находилось существо, склонившееся над управлением.
Это был юпитерианин.
И он жив.
Существо пошевелилось, с трудом поднявшись с возвышенной части деки, на которой восседало. Оно было заключено в прозрачный и явно герметичный скафандр. Как только оно начало подниматься, Белтер и Херефорд бросились в стороны, стараясь не попасть ему на глаза. Белтер выхватил бластер.
Но существо, очевидно, не знало о них. Оно медленно повернулось в противоположный угол комнаты, и сенсорные органы на его щупальцах порозовели.
Из угла помещения понеслись лязг и тяжелые удары, которые Белтер воспринял как вибрацию, передавшуюся через ботинки скафандра. Затем стена засветилась, на ней появился красный круг, который почти мгновенно побелел. На мгновение стена вздулась, затем опала, растекаясь расплавленными ручейками. Из образовавшегося отверстия выпрыгнул марсианин с бластером в руке. Возможно, он так открывал все двери, с отвращением подумал Белтер. И почему марсиане вечно проламывают себе дорогу?
Оказавшись в стороне от растекающегося пролома, марсианин остановился, как вкопанный. Затем заметно побледнел, явно испуганный открывшимся ему внушительным зрелищем. Затем его пристальный взгляд проследовал в центр рубки.
— Значит, все-таки есть защита, — проворчал он, и не подумав выключить рацию. — Так я и думал, что это юпитериане. Я был уверен в этом. Кого вы думали одурачить, отправив массу своих соплеменников на Титане? Захватчик, ха! Чужая цивилизация! Иди сюда! Я знаю, что ты понимаешь меня. Я хочу узнать, как управлять этим кораблем и защитой от «Смерти». И нет никакого смысла пытаться позвать на помощь своих дружков. Я видел, как они валяются по всему кораблю. Все дохлые. Но ты как-то спасся, и я хочу узнать, как.
Он поднял бластер. Юпитерианин задрожал. Белтер поднял левую руку и уперся ею в стену, а ствол бластера положил на левое предплечье, чтобы было надежнее целиться. Херефорд тронул его за плечо.
Белтер резко повернулся к нему, но старик покачал головой и неожиданно улыбнулся. Потом протянул руку к поясу, тоже включил рацию и сказал:
— Опусти свой бластер, сынок.
Его голос произвел на марсианина совершенно уничтожающий эффект. Он выпрямился, как столб, бросил оружие на пол. Затем шагнул назад, и в наушниках послышалось его тяжелое дыхание.
Белтер прошел чуть дальше в помещение и отступил к левой переборке, остановившись там, где мог держать на прицеле и марсианина, и юпитерианина. Херефорд прошел вперед, нагнулся и поднял брошенный бластер.
— Советник-миротворец, — пропыхтел марсианин. — Что вы здесь делаете?
— Пытается помешать вам использовать силу вместо мозгов, — ответил Белтер. — А вот что делаете вы?
— Провожу разведку, — коротко ответил марсианин.
— Для кого?
— А как вы сами думаете?
— Я думаю, для Марса, — прямо сказал Белтер. — Ведь было бы так здорово, если бы у Марса вдруг оказалась защита от «Смерти». Вас ведь давно уже раздражало заключение мира.
— Мы еще не сошли с ума, — вызверился на него марсианин. — Мы никогда не заключали мира с Юпитером. Мы слишком хорошо знаем их. И взгляните теперь. — Он указал рукой на юпитерианина. — Какой симпатичный способ уничтожить часть оборонной мощи Системы. Нужно всего лишь несколько лет поиграть в Захватчика и запугать все Человечество. А потом использовать панику в своих интересах. Ха! Соглашение с Юпитером! И почему вы не истребили их тогда, когда имели такую возможность? А теперь, если Марс получит защиту, мы наведем здесь порядок. И, возможно, когда развеется дым, мы будем достаточно великодушны, чтобы позволить Земле и Колониям работать на нас.
— И опять-таки лишь убийства и сила, — восхищенно сказал Бел-тер. — Типичная марсианская речь.