И еще одно хочу я сказать вам. Судя по фотографиям звезд, найденных в обширном архиве Захватчика, а также по результатам тестов и исследований, о которых я уже упоминал, Захватчику немногим более четырнадцати миллиардов лет.
Существует защита против «Смерти». Нельзя убить мертвецов. А теперь я передаю слово вам, Херефорд.
ЗВЕЗДЫ ЭТО СТИКС[2]
Каждые несколько лет кому-то приходит в голову назвать меня Хароном. Но прозвище остается ненадолго. Наверное, я просто не похож на него. Как вы помните, Харон — это мрачный перевозчик, который водит лодку через реку Стикс, переправляя на Другую Сторону души усопших. Обычно его изображают в виде мрачной, молчаливой фигуры, худой и высокой.
Бывает, меня называют Хароном, хотя я на него не похож. Я уж точно не молчалив, и я не хожу в развевающемся черном плаще. Я слишком толстый. А, может, и слишком старый.
Но, тем не менее, меня то и дело называют Хароном.
И это весьма проницательное прозвище. Я действительно перевожу человеческие души, и почти для половины из них звезды — самый настоящий Стикс, потому что они никогда не вернутся назад.
У меня есть две вещи, которые имел Харон. Правда, первая, немножко отличается от канонической, потому что мои души потеряли только один мир, а другой раскрылся перед ними.
Другая же относится к малоизвестному фрагменту легенды о Хароне. И она, мне кажется, стоит, чтобы о ней рассказать.
Это рассказ о Джадсоне, и как бы я хотел, чтобы он сам рассказал его, но это глупое желание, ведь рассказ как раз о том, почему его нет здесь. Существует Бордюр, место, откуда отправляются на Другую Сторону. Это очередной искусственный спутник Земли, неторопливо летящий перед Луной. Он создан 7800 лет назад для обычных межпланетных сообщений, хотя теперь таковых давно уже нет. В наше время так просто синтезировать все, что угодно, что нет никакого резона завозить это откуда-то ни было. Все, что нам нужно, так это энергия, и ее вокруг море. Вокруг вообще есть много чего, включая и ненадежность, хотя за ней нужно отправиться на Бордюр, причем быть кем-то вроде вечного неудачника Джадсона.
Но эта якобы ненадежность жизненно важна для всего проекта под названием «Бордюр». В стабильной жизни на стабильной Земле редко встречаются добровольцы для Бордюрного Камня. Но они все же встречаются — предприимчивые, неудовлетворенные, тоскующие, — чтобы заполнять маленькие корабли, которые, в свое время, дадут Человечеству новый сегмент Космоса, такой громадный, что даже с его аппетитом хватит на многие тысячелетия. Этот образ преследует многих современных людей — сеть силовых лучей в форме сферы, которая охватывает всю известную часть Вселенной и гигантские сектора еще неизвестной, и по которым, точно мысли по синапсам гигантского мозга, мгновенно пересылается материя, и человек оказывается в глубинах космоса, даже не успев моргнуть. Образ этот пугает большинство людей и соблазняет немногих, кто избран отважиться на это. Джадсон был избранным.
Я знал, что он прилетит на Бордюр. Знал это уже много лет, с тех пор, как встретил его на Земле. Тогда он был мальчишкой лет тринадцати, но уже тогда под его спокойной внешностью и толстой кожей бурлило нечто такое, что должно было привести его к Бордюру. Я понял это, когда он поднял глаза. У него были голодные глаза. Такой голод редко можно встретить на Земле. Этот голод для Бордюра — единственной возможности бегства для нарушителей равновесия из абсолютно сбалансированного социального общества.
Не стоит вздрагивать при словах «нарушитель равновесия». У нас ведь откровенный разговор. В наши дни можно позволить себе быть точкой социальной неустойчивости. Такое редко, но случается. Если человек уже миновал пятнадцать лет основного социального детства и все еще неустойчив, значит, это нечто врожденное, это происходит независимо от его желаний. Но даже тогда самого существования Бордюра вполне достаточно, чтобы большинство из них счастливо улыбались и оставались жить дальше. Но то меньшинство, которое все же летит на Бордюр, делает это, потому что не может иначе. Сюда прилетают лишь раз, и лишь половина из них отваживается на решающее погружение. Остальные либо возвращаются домой — либо остаются здесь на постоянное жительство. Но что бы они ни выбрали, Бордюр позаботится о нестабильных.
Когда вы прилетаете сюда, то делаете это либо потому, что испытываете в чем-то недостаток, либо потому, что хотите чего-то дополнительно. На Земле есть все у всех, и у вас тоже есть все это. На Бордюре же можно встретить кого-то, у кого есть то, чего не хватает у вас, либо то дополнительное, чего вы хотели бы. Вы получаете это и улетаете, чувствуя, что Земля хорошее, безопасное место. Либо не получаете — и тогда отваживаетесь на окончательное погружение. И больше ни для кого никогда не имеет значения, счастливы вы или нет.