Она догнала нас и, смеясь, воскликнула:
— Вы секретничаете!
Джадсон коснулся ее руки.
— Все в порядке. Я думаю, это очень важно для вас… Должно быть, вы очень хотите получить сертификат.
— Да, — серьезно сказала она. — Очень.
— Можно… Могу я спросить, зачем?
Она посмотрела куда-то мимо него, сквозь него, куда-то вдаль.
— Вся наша жизнь, — очень тихо сказала она, — тут безопасная, гарантированная и такая мелкая. А там, — она махнула рукой назад, в сторону кораблей, — единственное, что отличается от этого. Я могла бы привести вам пятьдесят причин того, чтобы Улететь. Но, думаю все они сводятся к этому.
Секунду мы молчали, затем я сказал:
— Я запишу это в свой блокнот, Твин. Никто не может сказать правильнее. Современная жизнь дает нам бесконечное разнообразие всего, кроме значимости того, что мы делаем. А как раз она-то крошечная, почти незаметная.
Говоря, я подумал о больших, толстых, старых работниках станции, отвергнутых одним миром и негодных для другого. Мелочная тяжелая работа для мелких умишек.
— Единственная причина того, что большинство из нас занимается всякими мелочами и обдумывает мелкие мыслишки, — заявил вдруг Джадсон, — заключается в том, что на Земле, в ее благоустроенном обществе, осталось слишком мало настоящей работы.
— И слишком мало настоящих людей для такой работы, — добавила Твин.
Я прикрыл глаза. Это обо мне они говорили. Не думаю, что выражение лица у меня как-то изменилось, но я почувствовал, как оно загорелось.
Мы прошли ворота. Сначала Твин, для которой силового барьера уже как бы и не существовало, затем Джадсон, из осторожности дождавшийся моего сигнала, после того, как пластина просканировала отпечатки всех пальцев моей руки. Последним прошел я, и тяжелые ворота закрылись за нами.
— Хочешь пойти в офис? — спросил я Твин, когда мы вышли в Центральный Коридор.
— Нет, спасибо, — ответила она. — Я хочу найти Уолда. — Она повернулась к Джадсону. — Вы быстро получите сертификат, — сказала она ему. — Я знаю это. Но, Джадсон…
— Скажите же, что хотели, — подбодрил ее Джадсон, увидев, как она замялась.
— Я хотела сказать, что сначала получите сертификат. Не пытайтесь что-либо решать до этого. Честное слово, все, что происходило с вами раньше, не похоже на знание того, что вы свободны в любое время пройти через те ворота, и это совершенно необычное ощущение.
Лицо Джадсона сделалось слегка озадаченным, но по-прежнему упрямым. Затем оно стало спокойным, и я знал, что он силой заставил себя успокоиться. Затем он протянул руку и коснулся ее тяжелых серебристых волос.
— Спасибо, — сказал он.
Твин повернулась и пошла, и ее поспешные шаги сказали нам, что ей не терпится встретиться с Уолдом. В конце коридора она махнула нам рукой и скрылась за поворотом.
— Мне будет не хватать этой девушки, — сказал я, повернулся и снова увидел на лице Джадсона прежнее упрямое выражение. — В чем дело?
— Что она хотела сказать этим сестринским советом о том, что сначала нужно сертифицироваться? Что еще я могу решить сейчас?
Я хлопнул его по плечу.
— Не бери в голову, Джад. Она видит в тебе что-то такое, чего ты еще сам в себе не замечаешь.
Но такой ответ не удовлетворил его.
— Что именно? — И когда я не ответил, он задал следующий вопрос: — Ты ведь тоже что-то видишь во мне, верно?
Мы стали подниматься по пандусу, ведущему в мой офис.
— Ты нравишься мне, — сказал я. — ты понравился мне с той минуты, когда я впервые увидел тебя несколько лет назад, ты был тогда еще только ребенком.
— Ты сменил тему.
— Да, черт побери, я сменил тему. А теперь давай я не буду болтать языком, пока мы поднимаемся по пандусу.
Я пошел медленнее. С годами пандус казался все круче и круче. Дважды Бюро предлагало мне запустить к офису эскалатор, но я гордо отказывался. Я понимал, что настанет время, когда я стану слишком тяжел для своей лошадки, но сейчас я был рад оставить вопрос Джадсона без ответа. А ответ был прост: он просто был мне симпатичен, я понял это с первого взгляда, инстинктивно. Но нужно было время все обдумать. Нас слишком долго тренировали анализировать свои приязни и неприязни.
Когда мы подошли, раскрылась внешняя дверь. В приемной сидел человек, крупный парень в серой накидке и с золотым обручем на голове, окружавшим иссиня-черные волосы.