Тишина длилась так долго, что я, наконец, приоткрыл один глаз. Твин смотрела на Клинтона так, словно не видела его раньше. Впрочем, она и не видела его, так как взор ее весь был занят Уолдом.
— Вы и правда хотите Улететь? — тихонько спросила она.
— Больше, чем… — Клинтон взглянул на ее волосы, на ее прелестное личико. — Кажется, я вас почти и не видел раньше. Вы… Вы ведь Твин?
Она кивнула, и они замолчали. Я закрыл глаза, потому что они наверняка должны были взглянуть на меня, чтобы не пялиться друг на друга.
— С ним все в порядке? — спросила Твин.
— Думаю, он… Да, он уснул. И неудивительно. Ему порядком досталось.
— Давайте пойдем в другую комнату, где можем поговорить, не тревожа его.
Они закрыли за собой дверь, но я все равно слышал их голоса. Они разговаривали довольно долго, иногда замолчали, затем продолжали. Наконец, я услышал то, чего ждал:
— Если бы не он, я бы уже Улетел. Я как раз собирался отправиться в одиночку.
— Нет! Я… О, я рада, что вы не Улетели.
Наступила тишина. Затем:
— Я тоже рад, Твин. Твин…
Я поднялся с кушетки и тихонько ушел. Я вернулся к себе и даже сумел без труда подняться по пандусу. Чувствовал я себя прекрасно.
До меня дошли нехорошие слухи.
Я многое повидал, многое делал сам и считал себя весьма толстокожим, но эти слухи проняли меня до самого нутра. Я нашел утешение в древней формулировке: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», но в душе знал, что это возможно.
Я отыскал Джадсона в архиве.
Глаза у него запали, и он был более тихий, чем всегда. Я спросил, чем он занимался все эти дни, хотя прекрасно знал это.
— Овладевал тонкостями астрогации, — ответил он. — Никогда не видел ничего более захватывающего. Одна только мысль, что существует аппаратура, которая может запихать вам в голову любые знания, пока вы спите, звучит, как сказка.
— Ты проводишь много времени в архивах, сынок.
— Но на это и требуется много времени.
— А разве ты не можешь учиться дома?
Думаю, лишь тогда он понял, к чему я клоню.
— Послушай, — очень тихо сказал он, — у меня есть проблемы. Кое-что идет наперекосяк. Но я не слеп. И не глуп. Ты же не можешь определить по моей внешности, что я не в состоянии сам справиться со своими личными трудностями?
— Определил бы, если бы был уверен, — ответил я. — Но, черт побери, я ни в чем не уверен. И я расспрашиваю не любопытства ради.
— Рад этому, — сухо сказал Джадсон. — Давай лучше вообще не будем об этом говорить, ладно?
Несмотря на свое состояние, я рассмеялся вслух.
— Над чем ты смеешься?
— Над собой, Джад. Над тем, как мной манипулируют.
Он понял меня и тоже слегка улыбнулся.
— Черт, я понимаю, на что ты намекаешь. Но ты не настолько разбираешься в создавшемся положении, чтобы знать все закоулки. Когда придет время, я сам разберусь во всем. А до тех пор — это лишь моя проблема.
Он собрал карты звездного неба, и я понял, что любые слова будут излишними. Я молча пожал ему руку и позволил уйти.
Пять человек, подумал я. Уолд, Джадсон, Клинтон, Твин, Фла-уэр. Уберите двоих, и останутся трое. А трое, в данном случае, это толпа, очень взрывоопасная толпа.
Ничто, ничто нельзя назвать изменой в современном браке. Но нехорошие слухи продолжали циркулировать.
— Я хочу получить сертификат, — сказал Уолд.
Я смотрел на него и в голове у меня проносился ураган мыслей. Значит, ты хочешь получить сертификат? Зачем? И почему именно сейчас, ни раньше, ни позже? Что человек может сделать с сертификатом, если тот нужен лишь для одного — для того, чтобы Улететь? Потому что, черт побери, ты никогда не Улетишь. Да ты и не собираешься Улетать.
Но все это были мысли, а сказал я нечто иное:
— Прекрасно. Для того я здесь и сижу, Уолд.
И мы начали работать.
Работал Уолд упорно, проявляя все нужные способности и навыки.
Сертификат он получил в два счета. Это было для него так же легко, как дышать. И можете поверить, находясь рядом с ним, я видел, как он старался, но не мог понять, почему?
Так что я не был счастлив, когда он прошел все подпрограммы сертифицирования. Что-то здесь было не так… что-то я упустил. Господи, как я жалел, что не умею думать немного быстрее!
Прошел день после того, как Уолд получил сертификат. Я не мог ни есть, ни спать, потому что не мог понять, зачем он ему, и это серьезно меня тревожило. Поэтому я начал бродить по станции в надежде где-нибудь хоть что-то узнать.
Я пришел в архив.