— На подготовку? — переспросил Херефорд.
— Конечно! Неужели вы хотя бы на минуту могли подумать, что Захватчик не связался или в ближайшее время не свяжется со своими соотечественниками? Предположим, мы не сумеем уничтожить его. Тогда он вернется туда, откуда прибыл, с известием, что здесь есть цивилизация, не обладающая достаточно мощным оружием, чтобы справиться с ними. Вы же не будете такими наивными, чтобы полагать, что этот корабль — единственный у их расы или единственный, который появится в нашей Системе! Наша единственная задача — уничтожить этот корабль и подготовиться к полномасштабному вторжению, а если таковое не последует, тогда мы сами должны вторгнуться к ним, где бы они ни находились.
— Все та же старая песня, — печально покачал головой Херефорд.
Белтер с треском ударил кулаком по столу.
— Херефорд, я понимаю, что Объединение Организаций Мира — это большой шаг вперед. Я знаю, что, по определению, общественность на трех планетах и сотнях колоний за мирную жизнь и против войны. Но… вы можете предложить способ сохранить мир и одновременно спасти нашу Систему? Можете?
— Да… если… если Захватчика суметь убедить следовать мирным курсом.
— Но он отказывается вступать в контакт! Он нападает просто так, без всякого повода — без планов, не ради завоевания, а, очевидно, чисто из любви к разрушению! Херефорд, мы же сейчас имеем дело не с солярианами. Это иная форма жизни, у них иные цели и иная логика, поэтому единственное, что мы можем, это дать отпор. Огонь за огонь! Так ведь говорилось в древности? Разве Фашизм не был побежден, когда все демократические государства сплотились и стали бороться против него?
— Нет, — твердо ответил Херефорд. — Военная сила победила лишь плоды фашизма. Сам фашизм был побежден демократией.
Белтер в замешательстве покачал головой.
— Ну, это неважно, я… думаю, — добавил он, потому что всегда был честным человеком. — Вернется к Захватчику. У нас есть оружие, которым мы можем его уничтожить. Пока что мы не можем использовать его, так как, под влиянием Объединенных Организаций Мира, народы Системы решили раз и навсегда объявить его вне закона. Закон гласит прямо и однозначно: «Смерть» нельзя использовать ни для каких целей при любых обстоятельствах. Мы, вооруженные силы, заявляем, что должны использовать его, но на практике не можем этого сделать, пока у нас нет поддержки общественности, требующей отменить этот закон. Захватчик орудует у нас уже восемнадцать месяцев, и, несмотря на его удары, нет ни малейших признаков, что общественность поддержит отмену закона. Почему? — стукнул он указательным пальцем по столу. — Потому что они следуют за вами, Херефорд. Они полностью восприняли ваше квазирелигиозное учение… как там оно называется?
— Моральное Испытание.
— Да, Моральное Испытание. Проверка культурной стойкости. Стремление держаться принципов, несмотря на радикальные изменения обстоятельств. Это хорошо звучит, Херефорд, но если вы не отречетесь от него, то и общественность не станет. Нас могут разнести на кусочки, могут уничтожить большую часть населения, и тогда нам пришлось бы поставить под ружье ваших прекраснодушных идеалистов, если уж придется призвать в вооруженные силы всех способных носить оружие соляриан. А между тем, Захватчик, — а возможно, к тому времени и его дружки, — будут летать по Системе, разнося в пыль все, что захотят. Уже сейчас психи начинают вопить, что Захватчик послан им, дабы проверить их любовь к миру, и называют это вторым годом Морального Испытания.
— Он не отступит, — внезапно сказал марсианин. — Да и почему бы ему отступить? Ведь таков его образ жизни.
— Вы всегда выбираете самые паршивые определения, — огрызнулся Белтер, думая о том, много ли личная власть значит для старого святого?
— Зачем так давить? — тихонько спросил Херефорд. — Вы, Белтер, с вашим военным складом ума, и наш марсианский коллега, с его склонностью к личным оскорблениям… почему бы вам не поставить этот вопрос на голосование?
Белтер внимательно посмотрел на него. Есть ли возможность, что старик примет решение, высказанное здесь большинством? Мнение большинства членов Совета вовсе не означает мнение большинства жителей Системы. А кроме того — сколько членов Совета согласятся с Херефордом, если Белтер примет решение голосовать против него?
Он глубоко вздохнул.