Звуки кузнечика и жабы внезапно показались Гарту непереносимыми. Фыркнув от нетерпения, он высунулся из-за дерева. И в ту же секунду раздался свист, что-то пролетело мимо его носа и со стуком воткнулось в дерево. Гарт упал на колени, уставившись в темноту, а затем рассмеялся над самим собой. Надеюсь, на сегодня я сделал все глупости, подумал он. Гарт знал, что Бронза вряд ли сумеет попасть в темноте в то же дерево, и, высунувшись из-за ствола, чуть было не словил дротик своей глупой башкой.
Дротик воткнулся не в дерево, поскольку Гарт проинструктировал Бронзу целиться в землю возле него, потому что из ствола дерева Гарт вытащить дротик уже не сумел бы, а он должен был отвязать от него нить.
Гарт пошарил рукой и нащупал дротик. Затем из мешочка на поясе достал перчатки, тонкие, легкие и неимоверно прочные, сделанные из того же вещества, что и туника. Надев перчатки, он провел рукой по дротику и наткнулся на привязанную к нему нить. Он уже обмотал ее вокруг руки, когда нить дважды резко дернулась. Гарт усмехнулся. Это было послание от Бронзы: «Удачи!»
Смотав нить в бухту, он обошел с ней вокруг дерева, пропустив нить между стволом и веткой. Легонько дернув за свободный конец, затягивая, и бросил бухту на землю.
Затем глубоко вздохнул и подошел к краю утеса. Теперь все зависело от того, правильно ли он оценил расстояние.
Начали, подумал Гарт. Он взял нить и привязал ее свободный конец к поясу. Затем опустился на колени, уложил бухту на землю так, чтобы она могла разматываться без препятствий. Подошел к краю утеса, взялся руками в перчатках за нить, натянутую от дерева к дереву через лощину. Сосредоточился и постарался ни о чем не думать.
Строения внизу были темными, за исключением тускло-оранжевого света, горевшего в главном Холле. Он заметил мерцание, шевелились какие-то тени, словно там двигались чьи-то беспокойные фигуры.
Что, черт побери, медлит Бронза? Он что, забыл, что нужно делать? Большой, глупый, медлительный…
С другой стороны каньона раздался громкий треск, когда вниз по склону покатился валун, и послышался вопль, отозвавшийся эхом, отразившийся от стен лощины и исчезнувший вдалеке. Вопль этот походил на призыв потерянной души и ей словно ответили товарки с обеих сторон лощины.
Сигнал! — подумал Гарт и шагнул с утеса.
Быстрый полет, толчок, и он почувствовал, как нить загудела у него в руках, когда ночной ветерок стал играть на ней, словно на струне. Миг он висел, затем стал ползти по ней на руках.
Плечи вскоре заныли, но Гарт старался не думать об этом. Вперед, вперед, только вперед…
Потом он соединил руки и сильным толчком развернул свое тело в ту сторону, откуда прибыл. Накрытый тенью утес был уже далеко, оставалось совсем немного. Гарт пополз дальше. Большое дерево, впереди и внизу становилось все ближе и ближе. С трудом заставляя непослушные руки хватать и отпускать, он упорно лез вперед.
В груди у него нарастало волнение. Ему показалось, что кто-то окликнул его снизу. Хранитель? В этот момент даже Хранитель был неважен. Ничто не было важно, кроме необходимости… нет, кроме долга переставлять руки, чтобы продвигаться вперед.
Готово! Ежесекундно Гарт глядел вниз, но когда настал нужный момент, то захватил его врасплох. Он протянул непослушную руку и с силой дернул. Завязанный хитрым узлом конец нити с той стороны, откуда он полз, тут же развязался, и ветер отбросил нить куда-то в темноту.
Гарт скользнул по ней с быстротой молнии.
Земля ударила его по коленям, затем он подскочил на нити вверх, к самому карнизу главного здания Холла, а когда достиг верхней точки своего взлета, выпустил нить. Один страшный миг ему казалось, что руки не повинуются, но затем понял, что уже летит вниз, и сосредоточился на приземлении.
Темная крыша стремительно надвинулась снизу. Он принял удар напружиненными ногами, упал на бок и перекувыркнулся.
Затем позволил себе роскошь целую минуту лежать неподвижно и отдыхать.
Спихнув валун по склону и проревев в ночи свой боевой клич, Бронза пустился бежать, как перепуганный кролик, по темной тропинке, ведущей вниз по склону.
— Безумец, безумец, — бормотал он на ходу.
Безумный план Гезелла не мог сработать. Чудесный, героический, блестящий план, но совершенно безумный. И он, Бронза, тоже сошел с ума, раз согласился ему помогать. Лучше бы ему отправиться домой. У него уже есть что рассказывать всему Преллтону вся оставшуюся жизнь.