— Вставайте, — хрипло сказал делегат Мирных организаций.
Белтер перевернулся на спину, положил руки по голову, сплюнул кровь и засмеялся.
— Вставайте!
Белтер медленно понялся на ноги.
— Все-все, Херефорд. Больше никакой грубости, обещаю вам.
Херефорд шагнул назад и провел рукой по лицу.
— Вы думали, — прошипел он, — что можете такими детскими выходками заставить меня потворствовать убийству?
— Да, — сказал Белтер.
— Да вы с ума сошли, — бросил Хереворд и пошел к дверям.
— Остановитесь!
Было что-то командное в голосе Белтера, что-то такое, чего невозможно ослушаться. Именно это и помогло в свое время занять Белтеру его нынешнее положение. И одинаково потрясающей была мягкость в его голосе, когда он продолжал:
— Пожалуйста, вернитесь, Херефорд. Не в ваших правилах оставлять дела полупонятными.
Если бы он сказал «Полузаконченными», то потерял бы все. Херефорд медленно вернулся и с сожалением сказал:
— Я знаю вас, Белтер. И понимаю, что для вашего поведения есть причина. Но пусть это будет веская причина.
Белтер встал на свое прежнее место, опершись о барьер и сложив руки на груди.
— Херефорд, — сказал он, — еще один простой вопрос. Движение за мир не приемлет потребности в насилии ни в какой форме и без всяких исключений. — Это было слово в слово повторение сказанного несколько минут назад, только вот дышал теперь Белтер тяжело.
Херефорд притронулся к распухающим губам.
— Да.
— Тогда, — усмехнулся Белтер, — почему вы ударили меня?
— Почему? А почему вы ударили меня?
— Я спрашиваю вас не об этом. Пожалуйста, дайте мне простой ответ. Почему вы ударили меня?
— Это был… Ну, я не знаю. Так уж случилось. Это был единственный способ заставить вас остановиться.
Белтер усмехнулся. Херефорд запнулся.
— Я понимаю, к чему вы ведете. Вы пытаетесь провести некую параллель между Захватчиком и вашим нападением на меня. Но вы напали на меня внезапно, без всякой причины…
Белтер усмехнулся еще шире.
Теперь Херефорд откровенно заколебался.
— Но я… я должен был ударить вас, иначе бы меня… я…
— Херефорд, — мягко сказал Белтер, — давайте вернемся и проведем голосование, пока ваш глаз совсем не почернел.
Три корабля «Смерти», прикрываемые эскортом истребителей, проскользнули в Пояс Астероидов. «Дельту», ведущий корабль, сопровождали с обеих сторон близнецы «Эпсилон» и «Сигма», державшие дистанцию в тысячу миль. За ними, на Земле, осталась пена споров и противоречивых мнений. Редакционные комментарии в эфире и в печати, по радио и факсам обсасывали старый вопрос о законности действий законно избранных администраторов. Мы — народ. Мы выбрали этих людей, чтобы они представляли нас. Что же мы должны делать, если их действия направлены против наших интересов?
А если они действуют вопреки? Какие меры можно принять в отношении человека, который, будучи избранным, неправильно голосует по жизненно важным вопросам? Можем ли мы продолжать доверять ему, как доверяли во время выборов?
И снова — старое пугало вопросов безопасности. Пока законодательные органы принимают решения по военным вопросам, новости следует ограничить. «Смерть» является абсолютным оружием. Несмотря на волю большинства, все еще оставались те, кто хотел бы использовать ее в своих интересах, те, которые считали, что ее недостаточно использовали во время войны, люди, которые считали, что такое оружие нужно всегда держать наготове. Поэтому масса людей была вынуждена следить за своими словами, а иногда и за мыслями, чтобы защитить себя от страдающего манией величия меньшинства.
Но был один человек, который действительно пострадал. В других людях говорил гнев, или интеллектуальные дискурсы, этические противоречия или даже элементарный страх. И лишь в одном человеке шла борьба между этикой и необходимостью. Лишь у одного Херефорда были силы отказаться от собственного дела. Последователи поверили бы ему и приняли все, когда он попросил бы их сделать исключение. Но, сделав его, они перестали бы быть его последователями, и ему не было бы места на Земле.
Речь его была проста, на лице не было и следа сомнений. Как только речь была закончена, он покинул Землю и полетел к внешним границам Системы, отбросив все, во что он когда-либо верил, что говорил или рекомендовал. Он, лидер Объединенных Организаций За Мир, с гневным упорством выражавший свое отрицательное мнение о существовании оружия вообще, покинул Землю вместе с Белтером, в одной каюте военного корабля. И мало того, что это был военный корабль, это была «Дельта» под командованием «Мясника» Осгуда, человека, державшего палец на спусковом крючке «Смерти».