Толстушка взяла маленькую клетку и поставила ее на большую, в которой лежал Бронза. Одновременно открылся пол клетки, а Гарт неизящно полетел кувырком в большую.
Первым делом Гарт бросился к Бронзе и проверил его пульс. Пульс был слабым, но устойчивым. Затем Гарт расстегнул и снял свой шлем, потом склонился над Бронзой.
— Бронза…
Никакого ответа.
— Бронза!
Молчание.
— Эй, парень… ты только посмотри, сколько тут женщин.
— Что?..
Бронза тут же открыл глаза и замигал.
— Бронза, — рассмеялся Гарт, — ты хотел женщин. Так взгляни вокруг.
Взгляд Бронзы сфокусировался, и он увидел то, что было за стеклянными стенами клетки. А увидев, резко сел на полу.
— Это все мне?
Правда, тут же он снова упал, потеряв сознание.
Гарт лег рядом с ним, взял его за руку, все еще посмеиваясь, затем уснул сам.
Толстушка расслабилась. Буч отослала ее, к ее облегчению, а сама осталась на коленях перед столом, глядя на мужчин в клетке со страхом и ненавистью. Потом раздался какой-то сигнал, и все женщины ушли, осталась лишь блондинка.
А Гарт видел сон, в котором гнался за девушкой в коричневом капюшоне. Та убегала, потому что боялась его, но Гарт преследовал ее, так как хотел сказать, что ей не нужно бояться. И когда он, наконец, догнал ее, то услышал далекий голос Бронзы:
— Гарт!
Голос был очень далеким, настойчивым, но слабым.
Гарт резко проснулся, хотел подняться, но тут же почувствовал сильную боль во лбу. Он ощутил, как по лбу бежит струйка крови. Ошеломленный, он откатился, вскочил на ноги, и лишь затем открыл глаза. И увидел, что, пока он спал, Буч подвела острие скальпеля почти вплотную к его голове. Лицо блондинки нависало над клеткой. И Гарт увидел, как оно искажается в приступе смеха. Сквозь стекло едва доносился ее невнятно бубнящий голос.
Гарт повернулся к Бронзе. Тот лежал на спине с одним из U-образных зажимов на горле. Зажим был не настолько тугой, чтобы задушить его, но и не такой слабый, чтобы его можно было легко снять. Бронза с трудом дышал.
— Гарт, — прошептал он.
Гарт вскочил на ноги, и кровь тут же залила ему глаза. Снаружи снова раздался громкий смех. Гарт стер кровь и бросился к Бронзе. Скальпель мгновенно опустился, преграждая ему путь. Гарт увернулся, но потерял равновесие и упал.
Снаружи донеслись громовые раскаты смеха. Должно быть, блондинка там славно веселилась.
Гарт взглянул на скальпель. Он висел неподвижно. Тогда Гарт метнулся к Бронзе. Тут же высунулся и поймал его за лодыжку пинцет с зажимом. Гарт выдернул ногу, оставив на его зазубренных челюстях четыре квадратные дюйма кожи. Потом все же добежал до Бронзы, хорошенько уперся ногами, схватил U-образный зажим и с трудом развел в стороны. Бронза выкатился из-под него и хрипло вздохнул. Скальпель ударил плоской стороной Гарта между лопатками, и он растянулся рядом с Бронзой.
— Сколько мы уже здесь? — с трудом спросил Бронза.
— Дня полтора. На Земле прошло за это время месяцев восемь-девять. Интересно, чем там занята Вики?
Гарт огляделся, но все было спокойно. Блондинка куда-то исчезла.
— Слышишь, сюда идут остальные. Скоро мы все узнаем.
Они встали и наблюдали, как к столу медленно подходят великанши.
— Они что-то несут… Смотри, какие у них лица, Бронза!
— По мне так все они дикие.
— А Глория… Ты ее видишь? Высокая, невозмутимая…
— Высокую я вижу, — бесстрастно ответил Бронза.
— Она что-то кладет на большой стол… Эй, что это еще за штука?
— Похожа на надгробную плиту, — сказал Гарт. — Я слышал о том, что заключенных заставляют рыть себе могилы. Но это…
Камень был помещен в маленькую клетку, руки великанши поставили клетку на крышу их временного обиталища.
— Выйди из-под него.
Камень упал к ним в клетку. Гарт тут же подскочил к нему.
Это был грубо вырезанный монолит примерно три фута высотой, вырезанный из мягкого, белоснежного известняка. В нем была камера со стеклянной дверцей.
— Ты когда-нибудь видел такое? — выдохнул Бронза.
Гарт не ответил. Он читал надпись, вырезанную на камне:
ШЛЮЗ ГЕЗЕЛЛА
— Нет, никогда не видел, — сказал, наконец, Гарт.
— Посмотри-ка. Здесь какая-то дверца, — пробормотал Бронза. Гарт осмотрел дверцу и нашел пластиковую задвижку. Когда он открыл ее, дверца распахнулась, Гарт достал из камеры какой-то свиток и развернул. На нем изящным почерком было написано: