— Надбровные дуги, — прервал ее Тод. — Волосы по всему телу… А череп, скошенный к затылку череп Эмеральды. А ты видела клыки у того… бабуина Мойры?
— Тод! Не надо!
Тод вскочил на ноги, метнулся по комнате и схватил с полки золотую спираль, этот светящийся символ, глядевший на них сверху вниз все время, начиная с появления здесь.
— По кругу и вниз! — закричал он. — По кругу и вниз, и вниз!
— Он присел на корточки возле Эйприл и потряс перед ее лицом спиралью. — Вниз, вниз, в самую черную черноту, вниз в ничто!
— Он погрозил кулаком небу. — Ты понимаешь, что они делают? Они находят самую высокую форму жизни, переносят ее сюда и наблюдают, как она деградирует и постепенно превращается в навоз! — Он швырнул артефакт в угол.
— Но спираль одновременно и поднимается. По кругу и вверх. О, Тод! — вскричала Эйприл. — Ты же помнишь их, помнишь, как они парили в небе, прекрасные и изумительные. Как ты можешь говорить о них такое?
— Я помню Альму, — прорычал Тод. — Беременную и одинокую, одну во всем Космосе, в то время как они ежедневно облучали ее своими лучами. Ты знаешь, зачем? — От внезапно пришедшей мысли он ударил кулаком о ладонь. — Чтобы дать ее младенцам преимущество на Виридисе. Иначе они родились бы здесь нормальными, и потребовалось бы несколько поколений, чтобы люди начали деградировать, а они хотели, чтобы все началось быстрее.
— Нет, Тод, нет!
— Да, Эйприл, да! Какие еще доказательства тебе нужны? — Он снова вскочил и принялся расхаживать перед ней. — Послушай — помнишь тот гриб, который изучал Тигви? Он должен был вынуть из него споры, чтобы понять, что к чему. Помнишь три различных вида растений, которые он получил? Ну вот, я ходил туда, не знаю уж, сколько раз, прежде чем понял, что это целесообразно. У него теперь есть четыре гриба, понимаешь? Понимаешь? Насколько мы можем проследить за цепочками предков жуков и тритонов, уходящие в прошлое, Виридис не позволяет ничему эволюционировать, все должно лишь деградировать.
— Я не уверена…
— Да, ты можешь в любое время преподать мне основы биологии, — саркастически заявил Тод. — Но разреши мне сейчас сказать кое-что тебе. Гриб рождает три вида растений, которые, в свою очередь, порождают животных. Ну, а когда животные размножаются, то получаются не животные, которые могут развиваться и эволюционировать. Получается одно жалкое поколение животных, которые вновь порождают гриб, и он растет, накапливая в себе споры. Виридис не позволит развиваться ни одному тритончику, ни единой примитивной куколке! Он хватает и заставляет их деградировать. Этот гриб не начало всей здешней жизни — он конец всего!
Эйприл медленно встала, глядя на Тода так, словно увидела его впервые в жизни — не со страхом, а со встревоженным любопытством. Затем она прошла по комнате, подняла спираль и провела пальцем по ее светящейся золотистой поверхности.
— Может быть, ты и прав, — тихонько сказала она. — Но это не может быть конечной истиной. — Она осторожно поставила спираль обратно на полку. — Они не стали бы так поступать.
Последние слова она проговорила с такой силой, что в голове Тода снова появился образ заполнивших небо золотистых, парящих на фоне незримого облака, являвшегося их кораблем. Он вспомнил их всеобщее движение, точно коленопреклонение, перед горсткой людей, перед ним самим, и целую секунду чувствовал, что не может злиться на них. Запутавшись, помотал головой, глянул на улицу через открытую дверь и увидел самого младшего ребенка Мойры, странное, неуклюжей походкой идущего по поселку.
— Они не стали бы! — прорычал Тод, схватил Эйприл за тонкую руку и повернул к двери. — Знаешь, что я сделал бы, прежде чем стал бы родителем другого такого, как это! — И он сказал ей просто и конкретно, что сделал бы. — А что родится потом? Лемур? Затем паук, устрица, медуза?
Эйприл всхлипнула и выбежала на улицу.
— Ты знаешь какую-нибудь колыбельную для солитера? — проревел Тод ей вслед.
Эйприл скрылась в джунглях, и он отступил вглубь комнаты, задыхаясь от слез…
Опасаясь, что больше не сможет мириться ни со своими мыслями, ни с поступками, и имея Тигви в качестве примера для подражания, Тод тоже стал превращаться в отшельника. Возможно, он пережил бы этот кризис легче с помощью Эйприл, но она не возвращалась. Мойра и Карл снова где-то блуждали, дети жили своей жизнью, а навестить Тигви у Тода не было ни малейшего желания. К Тоду несколько раз приходили Сол и Весы, но он всякий раз ворчал и брюзжал на них, и они оставили его в покое. С их стороны это была никакая не жертва. Жизнь на Виридисе была полна событиями.