Будь готов выполнить это, когда появится королевский посланец. В этом ребёнке надежда твоей земли, а также и наша надежда. Лишь когда воцарится король нашей крови, наступит мир и мы сможем вернуться.
— Когда это произойдёт? — осмелился спросить Мирддин.
— С приходом весны. Учись ежедневно создавать иллюзии, пока не сможешь пользоваться ими так же легко, как опытный воин владеет мечом. Ты сможешь выполнить задание лишь при помощи этого оружия.
Так Мирддин очнулся от сонной бездеятельности, когда дни проходили незаметно, ничем не отличаясь друг от друга. Он проверял свои силы, как борец разминает мышцы перед схваткой.
Он создавал свои иллюзии на ближайшем холме, добиваясь максимального жизненного правдоподобия. Однажды он воздвиг у входа в пещеру тёмный зловещий лес. На другой день уничтожил лес и заменил его прекрасным лугом, на котором под лёгким ветерком покачивались летние цветы. Затем он начал создавать людей. К нему шёл Найрен, плащ его раздувало ветром, бронзовая цепь, ярко сияя, свисала поверх кожаного камзола. Подойдя, он улыбнулся и поднял руку в дружеском приветствии.
Труднее всего было преодолеть стремление удержать эти иллюзии, не пытаться превратить их в живых людей. Мирддин уставал больше, чем когда поднимал Королевский камень. Но чем больше он упражнялся, тем реальнее и правдоподобнее становились его иллюзии. Но он не был уверен, что для других людей они будут такими же жизненными, как для него.
Тогда он использовал Врана, который вернулся с наступлением весны. Мирддин создал иллюзию освежёванной овцы, и ворон с резким криком попытался разорвать её мясо. Но когда овца вдруг превратилась в куст, он испуганно отлетел.
Так ежедневно Мирддин упражнялся в создании иллюзий, пока однажды утром, возвратившись на свой наблюдательный пункт, не увидел столб дыма над разрушенным домом клана. Захватив лишь меч в кожаных ножнах, он быстро пошёл по еле заметной тропе, по которой ему совсем не хотелось ходить, и сквозь брешь в стене увидел стоящих у костра людей. Одного из них он узнал. Это был Кредок, дружинник Утера. То, что именно он был послан за Мирддином, свидетельствовало, что желание короля велико. И Мирддин понял, что наступило время, о котором его предупреждал голос.
Он знал, что для этих людей, в их богатых нарядах и украшениях, он покажется нищим, диким бродягой или каким-то существом из горских легенд. Но шёл он гордо, зная, что лишь он может выполнить желание короля, даже если для этого понадобится прибегнуть к обману.
— Ты Мирддин? — В голосе Кредока слышалось явное отвращение.
— Да. И верховному королю нужна моя служба, — спокойно ответил Мирддин. — Жизнь в горах, мой господин, нелегка.
— Оно и видно! — Кредок не насмехался открыто, но глаза выдавали его. Впрочем, Мирддину было всё равно.
Но при въезде в город короля ему дали новую одежду. Годы войн, саксонские рейды увеличили число руин в этом некогда богатом городе. Но некоторые здания восстановили и аккуратно оштукатурили. А внутри даже создавалось впечатление великолепия, так как роскошные занавеси скрывали повреждения.
Мирддина отвели во внутреннее помещение. На сбитой кровати сидел Утер. Он как будто только что проснулся, хотя утро давно уже наступило.
— Здравствуй, пророк, — Утер напился из серебряной чаши и передал её склонившемуся в поклоне юноше, знаком приказав снова наполнить её заморским вином. — Ты говорил правду в день нашей последней встречи. Мне действительно нужна твоя помощь. И если ты послужишь мне, можешь сам назначить награду. Убирайтесь все отсюда! — приказал он, обращаясь к собравшимся. — Я буду говорить с пророком по секрету.
— Господин король, он опасный колдун, — возразил Кредок.
— Неважно. Пока его колдовство приносило пользу этой земле. Не очень значительную, конечно, но по крайней мере оно никому не повредило. А теперь оставьте меня.
Приближённые повиновались с видимой неохотой. Король ждал, пока они выйдут, потом заговорил чуть слышно, так, чтобы голос его не долетал до стен.
— Мирддин, ты имеешь дело с иллюзиями, как сказал моему брату. Ты говоришь: люди видят то, что хотят видеть. Женщины тоже подчинены этому?