– Понимаю тебя, – кивнул Сенердин. – Но что ещё мы можем тебе предложить?
– Право торговли, – улыбнулся Иван.
– Невозможно, – сразу ответил старик.
– Что ж… – развёл Иван руками.
Всем известно, что с пустынниками почти никто не торгует. С ними очень сложно вести дела, так как официального торгового соглашения нет, потому что не с кем договариваться, а это значит, что разные роды пустынников могут посчитать очередной торговый корабль своей законной добычей, щедрым даром их пустынных духов. Есть отдельные рисковые торговцы, считающие, что собственная жизнь – малая цена за прибыль, но таких очень мало и численность их очень нестабильна. По причинам неестественной убыли.
– Даже если бы я мог… но я не могу, – заговорил Сенердин, чувствуя, что теряет собеседника.
Согласия между родами нет и не будет, поэтому нужна крепкая рука могущественного вождя, чтобы корабли с ценными товарами летали бесперебойно. Пустынники должны уже были понять, что в единстве есть жизненная необходимость, но объединиться не могут. Между каждым родом обязательно есть старые счета, прямо как у пуштунов Афганистана, а священные кровавые камни полны не зачёркнутых имён.
А пустынники – это ведь рынок. Королевских торговцев, имеющих торговый патент за печатью самого короля, пустынники трогать не смели, так как их устные предания напоминают не только о славном воинском прошлом, но и о гневе северных королей, приносимом закованными в сталь рыцарями. Когда-то давно пустынники были великими воинами, не один раз посещавшими сочные земли ради трофеев и женщин, но эти времена давно прошли. Индустриализация усугубила технологический и социальный разрыв, оставив жителей песков в вечных аутсайдеров, живущих, если сравнивать даже с не очень развитыми городами Саскохора, отстало и жалко.
Тем не менее, это рынок. По самым скромным подсчётам, в песках обитают не менее двадцати миллионов человек, точнее, потенциальных покупателей. В этом-то и интерес Ивана. И там не надо конкурировать со всякой сволочью, желающей твой бизнес.
Это и была, отчасти, мотивация Ивана заполучить себе броненосец. Никто не посмеет нападать на грузовик, сопровождаемый летающей артиллерийской батареей. Но почему ещё никто не догадался заняться этим? Или уже догадался, но информацию об этом не так просто получить?
– Кто-то торгует с пустынниками? – спросил Иван. – Имею в виду не шальных авантюристов, а серьёзных дельцов, поставляющих много товара.
– Да, – ответил старик Сенердин. – Есть несколько сочноземельцев из Фелицы, имеющих договорённости с Глостом.
Глост – это что-то вроде совета старейшин всепустынного уровня. Собирается редко, но метко, только по самым важным и актуальным вопросам. Пользуется большим авторитетом среди пустынников, поэтому редко кто смеет ему перечить. Это значит, что Ивана всё же опередили. Причём уже давно.
«Бизнес всегда оперативно найдёт точку приложения», – подумал он.
– Тебе не заработать в песках, – улыбнулся старик. – Потому что я не могу повлиять на все племена.
– Уже понял, – вздохнул Иван. – Тогда придётся действовать по-старому.
«По-старому» – это обзаводиться воздушным броненосцем с мощной артиллерией, после чего навязывать пустынникам своё желание хорошо поторговать.
– Информация, которой я хочу с тобой поделиться, очень ценна, – произнёс Сенердин.
– Возможно, – ответил на это Иван. – А может, я уже знаю всё это.
– Не знаешь, – довольно улыбнулся старик. – Иначе бы действовал иначе, чем действуешь сейчас.
– Сколько вам нужно винтовок? – спросил Иван.
– Не менее двух тысяч, – ответил старик. – И по двести патронов к каждой.
– Слишком много, – Иван расстроенно покачал головой. – Пожалуй, откажусь от твоего сомнительного предложения.
– Как бы тебе не пожалеть об этом… – начал угрожать ему Сенердин.
– Опасно угрожать мне, – предупредил его Иван. – То, что я имею обыкновение играть в эту игру честно, не значит, что я не умею играть в неё без правил.
– Я не угрожаю тебе, Иван, – не стал обострять старик. – Просто информация… забудь. Раз мы не договорились, значит, нам больше не о чем говорить.
– Что ж, не скажу, что был рад этой бесплодной беседе, – встал Иван.
– Возможно, ты передумаешь, – встал Сенердин. – Но будет слишком поздно.