— Что тебе нужно?
— Мне нужна Ула, а сам можешь отправляться ко всем чертям!
— Ты ее не получишь.
С улицы раздался рев в несколько голосов. «Сколько их там?» — подумал Ром с тревогой и почувствовал, что его берут за руку. Ула в одной сорочке, босая, стояла с ним рядом.
— Тибор, — сказала она, — это ты?
— Я. Сейчас мы тебя вызволим.
— Оставь нас в покое. Ром мой муж.
— Глупости, никогда тому не бывать.
— Прошу тебя, Тибор, уходите.
— Эй, Монтекки, кончай прятаться за женскую юбку. Если ты мужчина, выходи, поговорим!
— Сколько вас там на одного? — спросил Ром.
— Не трусь, я дал слово твоему братцу оставить тебя в живых.
Значит, Гель знал об их затее и не попытался помешать! Ах брат, брат мой…
— Зато я никому не давал никакого слова! — с угрозой сказал Голем.
— И ты здесь, Голем, — сказал Ром, — выходит, агры объединились с матами, чтобы помешать мате соединиться с агром.
На секунду воцарилась тишина. Нападавшие осмысливали ситуацию. Раздался нервный смешок.
— Это Пер, — прошептала Ула.
— Ты нам зубы не заговаривай! — крикнул Тибор, чувствуя, что медитации могут ослабить наступательный пыл его армии.
— Пер, как ты мог примкнуть к этой бандитской компании, тебе не совестно? — сказала Ула.
— Ах, мы бандиты?! — взревел Голем. — Ну, берегись, шлюха!
— Не смей обзывать сестру!
— Заткни глотку!
Ром с Улой переглянулись. Судя по всему, они там сейчас передерутся. Но тут послышался звонкий голос Розалинды:
— Тибор, Голем, вы что, с ума посходили? Не забывайте, ради чего мы сюда приехали. От нас зависит честь двух кланов. Надо брать дом штурмом.
Взяв на себя командование, Розалинда стала распоряжаться как опытный полководец. Она велела окружить дом, выламывать двери и решетки на окнах. Вооружившись чем попало — палками, тяжелыми гаечными ключами, камнями, атакующие взялись за дело. Голем несколько раз обрушил на дверь свои телеса, но она не поддавалась. «Нам бы дубинку, может быть, срубить дерево?» — предложил кто-то из матов. «Нельзя рубить деревья, это последнее дело!» — рассердился великан — в нем заговорил агр. С большим успехом действовал Тибор, пытавшийся выломать оконную решетку с помощью ключа: несколько толстых прутьев уже выскочили из гнезд. Еще две-три минуты, и они ворвутся в дом.
Ром сбросил с себя оцепенение, вбежал в комнату, схватил ружье и зарядил его двумя патронами с дробью. Он подошел к окну и закричал:
— Отойти всем, иначе буду стрелять!
Нападавшие в испуге отпрянули. Один Тибор, не дрогнув, продолжал выдергивать прутья. Ром дулом разбил стекло и прицелился ему прямо в грудь. Тибор остановился и с презрительной усмешкой сказал:
— Духу у тебя не хватит, агренок, смотри, не наложи в штаны!
Взбешенный Ром нажал спусковой крючок. Но в ту же секунду Ула навалилась на него с криком:
— Опомнись, Ром, это же мой брат!
Приклад дернулся вниз, и Тибор остался невредим. Грозно прозвучавший выстрел заставил всех на миг замереть; экспедиция, обещавшая веселенькое приключение, грозила завершиться трагедией.
Ула, прильнув к Рому, прошептала:
— Прости, я не могла поступить иначе.
Усилием воли он унял охватившую его дрожь.
— Нет, это ты прости, ты спасла не Тибора, а меня. — Ром отшвырнул ружье. Придя в себя и поняв, что стрельбы больше не будет, осаждавшие с удвоенной энергией кинулись на приступ.
Ром с отчаянием огляделся. Взгляд его задержался на коридорчике, ведущем в кухню. У него блеснул луч надежды: когда они хозяйничали, он обратил внимание на другую дверь, которая могла вести либо в погреб, либо во внутренний дворик, где стоял экомобиль. В последнем случае у них был шанс на спасение. Нельзя было терять ни секунды. Ром схватил Улу за руку и увлек за собой. Подбежав к двери, он попытался открыть ее, но она была заперта. Ром выругал про себя ни в чем не повинного Ферфакса и стал изо всех сил бить по двери ногой. После нескольких ударов хилый замок не выдержал, дверь распахнулась, и тотчас им в ноздри ударил запах гари. Тарахтелка Сторти жарко полыхала, а рядом с ней, освещенная пламенем, уперев руки в бока, стояла улыбающаяся Розалинда.
— Сдавайтесь, — сказала она, — сопротивляться бесполезно. Глупенькие, мы ведь все хотим вам добра. — И крикнула: — Сюда, они здесь!
Вновь Ром оказался во враждебном кольце. Только теперь рядом с ним была Ула, а на той стороне — рядом с матами агры.
Вперед вышел Тибор.
— Ты, подонок, хотел меня пристрелить, и это освобождает меня от слова, данного твоему родичу. — Он замахнулся для удара, но Ула, став впереди Рома, сказала:
— Сначала тебе придется ударить меня!
— Отойди в сторону, сестренка! — сказал Тибор, но, видя, что она не трогается с места, схватил ее в охапку и кинул на руки своим дружкам. — Держите эту дуреху крепче! — приказал он. А сам без лишних слов развернулся и ударил Рома в лицо. Ром успел отшатнуться, кулак Тибора лишь слегка задел его. Но тут с другой стороны на него набросился Голем, крича:
— Постой, постой, у меня с ним свои счеты!
Ула рвалась в руках своих стражей, ей удалось укусить одного из них в плечо. Взвыв от боли, тот ударил ее по щеке.
— Эй, вы, — сказала Розалинда хладнокровно. — Я против кулачной расправы. Оставьте его в покое.
— Какая же тут расправа, прекрасная синьорита? Я не насильник, как твой соплеменник. Я предлагаю честный поединок. — Тибор явно наслаждался возможностью порисоваться. — Потерпи, Голем, сначала я с ним побеседую, а потом уж придет твой черед.
Голем, ворча, отошел.
Тибор молча мерил Рома глазами, не то растягивая удовольствие, не то пытаясь подавить противника психически. Напряжение нарастало, и Ула не выдержала:
— Ударь его, Ром, слышишь, ударь его!
Тибор обернулся, словно был уверен, что Ром этим не воспользуется, и сказал с кривой усмешкой:
— Продаешь брата любовнику?
А затем резко развернулся и нанес Рому второй удар.
Ром пошатнулся, из рассеченной губы потекла кровь. Зато совесть теперь у него была чиста: не он первым ударил ее брата. Выбросив вперед правую руку и отвлекая тем внимание Тибора, Ром вложил всю тяжесть своего тела и владевшее им озлобление в хук левой. Тибор оторвался от земли и упал на товарищей, которые еле устояли на ногах.
— Браво! — сказала Розалинда. — Что ни говори, а мат агру в боксе не партнер.
Эта реплика окончательно взбесила самолюбивого Тибора. Пригнув голову, он кинулся на Рома как бык, бодающий тореро. Но Ром ловко увернулся, и Тибор, пролетев круг, врезался в Голема, вызвав у того возглас досады и боли.
— Будет с тебя, — сказал Голем, шагнув в центр кольца.
Ром с Тибором были одного роста, их бой воспринимался как схватка равных соперников. Ром с Големом соотносились, как мышь с кошкой, между ними не могло быть драки, а только избиение. Ула в ужасе закрыла глаза. Но Ром не растерялся.
— Что ж, Голем, твой клановый патриотизм не помешал тебе стакнуться с матами против своего, — сказал он дерзко.
— Сам ты предатель! — огрызнулся Голем.
— Не ты ли громче всех орал, что все маты сволочи?
Среди матов поднялся возмущенный ропот.
Голем смутился и не нашел ничего лучшего, как повторить:
— Сам ты предатель.
— Я никого не предавал, вся моя вина в том, что я полюбил Улу. Будешь бить меня за это?
— И за это тоже, — сказал Голем.
— А как ты потом посмотришь команде в глаза?
— Что ты его слушаешь, он же над тобой издевается! — закричал Тибор, и Голем, словно ждавший такого понукания, рванулся с поднятыми кулаками вперед. Но в ту же секунду раздался предостерегающий голос Розалинды:
— Голем, не советую тебе бить агра.
И он застыл в нелепой позе, раздираемый противоположными импульсами, переводя глаза с Розалинды на Тибора и обратно.
Неизвестно, чем бы кончились его терзания, если б не появление нового лица, выросшего среди них словно из-под земли. Войдя в круг, крупный плотный мужчина в форме заявил:
— Синьоры, я, префект города Мантуи, беру вас всех под стражу по обвинению в нарушении общественного порядка и вторжении в дом местного жителя Ферфакса. Предупреждаю, что вы окружены.