— Я переезжал через него однажды.
— Летом?
— Да, в сезон путешествий.
— Да, но это совершенно другое дело в такой сезон, — произнес Обенрейцер с презрительной улыбкой, как будто он был не в духе. — Вы, господа праздные путешественники, не очень много знаете относительно того времени года и того положения вещей, которое существует сейчас на Альпийском перевале.
— Вы мой проводник, — сказал Вендэль в очень хорошем расположении духа. — Я вам доверяю.
— Я ваш проводник, — сказал Обенрейцер, — и я буду сопровождать вас до конца вашего путешествия. Вот мост перед нами.
Они повернули в пустынную и угрюмую лощину, где лежал глубокий снег под ними, над ними, со всех сторон. Произнося эти слова, Обенрейцер остановился, указывая на мост, и взглянул на Вендэля с каким-то очень странным выражением на своем лице.
— Если бы я, как проводник, послал вас туда вперед и подстрекнул крикнуть раза два, то вы могли бы обрушить на себя тонны, тонны и тонны снега, который не только бы убил вас на месте, но одновременно и похоронил бы на страшной глубине.
— Без сомнения, — сказал Вендэдь.
— Без сомнения. Но я, как проводник, вовсе не это должен делать. Итак, проходите молча. Иначе, если мы пойдем так, как мы сейчас идем, то по нашей неосторожности снег может рухнуть и завалит собой еще и меня. Идемте вперед!
На мосту было громадное скопление снега, и такие огромные массы его нависли над нашими путниками с выдавшихся вперед скал, что они словно прокладывали себе путь через грозовое небо, покрытое белыми облаками. Обенрейцер осторожно шел впереди, искусно пользуясь своим альпенштоком, чтобы прощупывать дорогу, и посматривал наверх, подняв плечи, как будто бы противясь даже простой мысли о падении снега с высоты. Вендэль непосредственно следовал за ним. Они были уже на середине своего опасного пути, как вдруг произошел мощный обвал, за которым последовал как бы удар грома, Обенрейцер зажал рукой Вендэлю рот и указал на пройденное ими пространство. Вид его совершенно изменился в один миг. Через него прокатилась лавина и низринулась в поток, белевший внизу на дне пучины.
Появление их в уединенной гостинице, расположенной неподалеку за этим страшным мостом, чрезвычайно изумило людей, заключенных безвыходно в доме.
— Мы остановимся только передохнуть, — сказал Обенрейцер, стряхивая у очага снег со своей одежды. — У этого джентльмэна очень спешное дело, которое заставляет его идти через перевал; скажите им об этом, Вендэль.
— Безусловно верно, у меня очень спешное дело. Я должен перейти через горы.
— Слышите, все вы. У моего друга очень спешное дело, которое заставляет его идти, и мы не нуждаемся ни в совете, ни в помощи. Я такой же хороший проводник, мои земляки, как и любой из вас. Теперь дайте нам чего-нибудь пить и есть.
Совершенно то же самое и почти в тех же самых выражениях сообщил Обенрейцер изумленной толпе в Странноприимном доме, глазевшей на них, когда они, с наступлением темноты, побороли чрезвычайно увеличившиеся трудности пути и достигли, наконец, места, предназначенного ими для ночлега и снимали теперь у очага свои мокрые башмаки и отряхали снег с одежды.
— Хорошо столковаться сразу друг с другом, мои друзья. У этого джентльмэна…
— …очень спешное дело, — сказал Вендэль, быстро договаривая за него с улыбкой, — которое побуждает меня неотложно перейти через горы. Непременно нужно перейти.
— Вы слышите?.. У него очень спешное дело, которое заставляет его перейти через горы. Непременно нужно перейти. Нам не надо ни совета, ни помощи. Я природный горец и иду в качестве проводника. Не надоедайте нам расспросами об этом, но дайте нам поужинать, выпить вина и лечь в кровать.
В течение всей очень холодной ночи та же зловещая тишина. Опять на рассвете солнце не окрашивает снега в золото и багрянец; тот же неподвижный воздух; то же монотонное пасмурное небо.
— Путники, — окликнул их дружелюбный голос из дверей, когда они уже готовились к походу, с ранцами на спине и альпенштоками в руках, как накануне, — помните, что на опасном пути, предстоящем вам, есть пять убежищ, расположенных близко друг от друга; на дороге стоит деревянный крест, а за ним следующий Странноприимный дом. Не сбейтесь с пути. Если начнется «tourmente» (вьюга), то немедленно спасайтесь в убежище!
— Таково уж ремесло этих бедных парней! — сказал Обенрейцер своему другу и презрительно махнул рукой назад но направлению голоса. — Как они льнут к своим заработкам! Вы, англичане, говорите, что мы, швейцарцы, жадны к наживе. Право, это похоже на правду!