Ольга Славнейшева
НЕТ ПРОЩЕНИЯ!
С теми, кто еще жив,
И с теми, кто уже мертв,
Хожу я дорогами памяти.
РИЧИ ТОКАДА — 1
Этот день начинался, как и все предыдущие. Я шагал в лицей по чавкающей грязи, низко надвинув козырек капюшона. Ночью Вторую черту укутало снегом, и теперь все это стремительно таяло. Зима уходила в землю вместе с талой водой, на оживший город снова готов был обрушиться весенний удар парникового шока. Кое-где уже зеленела модифицированная травка. Еще немного — и над Стад-Реем потянутся стаи птеродактилей…
Дорога в школу, или Специализированный Психотехнический Лицей, как она называлась на самом деле, занимала у меня ровно восемнадцать минут. Школа располагалась на краю древнего парка. Старая, с желтыми стенами и белыми колоннами, она уныло выделялась на фоне мокрого леса. Я подошел к тяжелой двери и сразу же наткнулся на Ритку. Модель стояла, опираясь спиной на одну из колонн, и мусолила во рту конфету. И поджидала, естественно, меня.
— Ричи, здравствуй! — Она шагнула, загораживая дорогу, и мне пришлось остановиться. Ритка вела себя настолько вульгарно, что иногда я думал: а не человек ли она? Как она попала в Лицей, я не понимал. Видя, что я пытаюсь ее обойти, она схватила меня за руку.
— Ричи, подожди. У меня заказ. Ты не смог бы достать мне порно-квест?
— Зачем тебе? — искренне удивился я.
— Хочу попробовать виртуальный секс. Говорят, это лучше, чем обычный.
— Хочешь стать непорочной девой? — я не выдержал и хихикнул.
Она нахмурилась и топнула ногой. Кажется, я был единственным, кто до сих пор сопротивлялся ее чарам.
— «Весла и цепи». — Она с вызовом поглядела мне в глаза.
— Это садомазохизм, — заметил я.
— Вот и хорошо…
— «Двойная смерть», в случае чего. Мне и тебе. — Я был честным бредменом и всегда предупреждал своих клиентов.
— Нас повенчала смерть… — пропела она, беря меня под руку.
— Это все? — поинтересовался я.
— Ричи, а давай пройдем его вместе!
— Никогда! — вырвалось у меня. — Диск я достану, а пробовать не буду. Ни весла, ни цепи… Я спешу.
Я ускользнул из ее цепких пальчиков, но она все еще заступала мне дорогу.
— Знаешь, Ричи, Пендоз раньше тоже был парень, что надо, — мстительно прошипела модель. — А потом ему взяли и перестали давать!
— Ты мне угрожаешь? — тут я расхохотался, отодвинул ее и вошел в вестибюль.
Лицей изнутри поражает воображение, у кого оно не очень хорошо развито. Государственная программа не жалеет денег на таких, как мы. Я подошел к огромному зеркалу и поправил галстук.
Я был единственным в своем потоке, кто ходил в школу в костюме от «Деборы Вокс», и единственный умел носить его непринужденно. Челка отросла и падала мне на глаза, как у Доброго Героя из моего любимого комикса «Спасти Планету». Я с удовольствием окинул взглядом собственное отражение. Придраться было не к чему. Если ты — бредмен, главный барыга во всем Психотехническом лицее, ты обязан выглядеть на все сто. Вот я и выглядел. Кто-то из моих истинных родителей был, скорее всего, с Островов, и в зеркале отражался розовощекий упитанный юноша с азиатской внешностью. Я подмигнул самому себе и начал неторопливо подниматься на второй этаж. Я никогда не прыгал через ступеньку, предпочитая держаться солидно.
Когда я вошел в кабинет, как раз звенел звонок. Заняв свое место за партой, я открыл сумку, набитую заказами, и почувствовал жадные взгляды клиентуры. Бедные! Им предстояло томиться в неведении до конца пары!
И тут это случилось.
В кабинет вошла наша преподавательница психологии людей, а следом за ней — новенький. Я отложил сумку и уставился на него, как и весь класс.
Если ты — эмпи и проходишь при этом все тренинги от начала и до конца, ты поймешь с первого взгляда, что за существо перед тобой, на каком оно уровне подготовки и чего от него ожидать. А сейчас я был растерян. Этот парень имел довольно высокую ступень, но настолько закрытый фон, что напоминал человека. Его холодные глаза мрачно обвели притихший класс. Он был высокого роста, длинные светлые волосы хаотично падали на плечи, на черную футболку с мордой какого-то животного. Это выглядело странно. В нашем классе не было ни одного волосатого. Кто-то захихикал.
— Лаки, — сказала Мымра, — проходи и садись, где хочешь. А теперь все открыли конспекты и написали название новой темы:
«Психоблокада человека при помощи препаратного эмпирования…».
Лаки направился к моей парте. Кул искоса проследил за его действиями и что-то сказал своим нукерам. Те заржали, но я бы на их месте так веселиться не стал. Лаки удивленно поглядел на них, потом перевел взгляд на меня.
— Это что, ваш альфа? — поинтересовался он с ходу, еще не успев толком присесть.
— Кул? В точку!
— Он тоже эмпи? Невероятно… — Лаки откинул за спину светлые волосы, начал было выкладывать письменные принадлежности, но неожиданно передумал и протянул мне ладонь.
— Лаки Страйк.
— Ричи Токада.
Я помню, что странное ощущение коснулось меня, вместе с его рукой. Каким-то образом я понял, что все уже решено, и ничего изменить невозможно. Эмпи способен чувствовать перемены в своей судьбе. Лаки был таким же, как я. Наконец-то я встретил равного.
В этот поток меня перевели после поединка с коллегой по работе. Наглый бредмен вызвал меня сам, из-за детских дурацких комиксов. Я смутно помню, что тогда произошло. Мы дрались прямо на крыше лицея, а потом директор вызвал меня и сообщил, что я досрочно перехожу на новый уровень. И я оказался здесь, в сплоченной стае, больше напоминавшей уличную банду. И тогда начался ад.
— К этому классу препаратов можно отнести… — диктовала Мымра. Лаки Страйк достал «Клинвуд», дорогущую ручку с золотым пером. Я хмыкнул и вытащил из сумки консоль, открыл новый файл и принялся печатать. Он бросил на меня косой взгляд и извлек из бэга «Манускрипт».
Это была его тетрадь для записей.
— Ну хватит! — Мымра каким-то образом уловила, что мы ее не слушаем, и я торопливо застучал по клавишам, восстанавливая по памяти начало текста.
Психология людей была моим любимым предметом. Этот курс нам зачитывали, представляя людей гипотетическим противником. Нам никогда не рассказывали, как с ними дружить. Нас тренировали на максимально быстрое подавление. А еще была практика — система зачетов, в которой участвовали лишь двое. Эмпи и его оператор. Зачет принимался в естественной среде — в магазине, на улице, в общественном транспорте… Люди были всего лишь материалом. К этому нас готовили всю жизнь. Смешно, но они даже не подозревали о том, что существуем мы. Быть эмпи — большая удача. Слово «эмпи» не имеет ничего общего со словом «эмпатия». Это — аббревиатура.
Ментальные Программы. эМ Пи.
Я машинально строчил текст. Мымра касалась вещей, довольно опасных для тех, кто умеет читать между строк. Скорее всего, нас контролировали не менее жестко. Этот предмет заставлял меня думать. Полтора часа пролетели незаметно, снова прозвенел звонок, и половина класса сорвалась со своих мест, но кое-кто не торопился. Заказчики, поглядывая на меня, собирали свои сумки, подстраиваясь под мой темп. Я ненавидел их так же, как и они — меня, и поэтому копался, как мог.
Кто-то уже приплясывал от нетерпения. Мне нравилось их мучить. Я поискал глазами Пендоза, но того уже не было в классе, и это означало, что две пачки «Стразза» сегодня не уйдут. Я поклялся себе, что выясню, у кого эта гнида покупает «Стразз» — ненавижу конкурентов! — и тут я услышал голос Кула:
— Стоять! Лаки или как там тебя…
Обычно я всегда вздыхаю с облегчением, когда выясняется, что Кул зовет не меня, а кого-то другого. Я вскинул сумку на плечо и начал пробиваться сквозь толпу заказчиков, попутно скидывая товар и прибирая денежки. Меня интересовало лишь одно. Реакция Лаки Страйка.