— Думаешь, ты сможешь его убить? Вы были близки, как братья. Ты талантлив, нет сомнений. Но убийство требует жертвы, и даже больше, когда вы были так близки. Я всегда считал, что часть нашего духа умирает, когда мы убиваем другого. Уверен, что ты этого хочешь?
Орочи хмуро посмотрел на старика. Он думал только о смерти Шигеру уже месяц. Ничто его не переубедит.
— Знаешь, — продолжил Тенчи после паузы, — та месть только для мягких сердцем.
От этого Орочи развернулся с гневом на лице. Но Тенчи не дрогнул, его лицо было бесстрастным. Орочи заставил себя успокоиться.
Словесная атака Тенчи не прекращалась:
— Те из нас, кто обладает истинной сталью, знают, что смерть определена, когда мы поднимаем меч. Она была такой же. Только ты не видишь правды. Остальные горюют и двигаются дальше.
Орочи приблизил лицо к лицу Тенчи.
— Хотите бросить вызов моей стали, мастер?
Тенчи покачал головой, начался дождь. Орочи не мог понять, плакал его мастер, или дождь стекал по его щекам.
— Я хочу только подсказать.
Тенчи развернулся и пошел к дому. По пути он крикнул через плечо:
— Я разрешаю тебе, когда буря пройдет.
Улыбка Орочи была хищной. Он повернулся к морю, буря ударила по нему со всей яростью.
Весна 1037
Глаза Орочи открылись, он тут же насторожился. Ароматы наполнили его нос с глубоким вдохом, лес оживал весной. Хоть он спал, ощущение защищало его, предупреждало о приближении врагов. Он еще пару раз глубоко вдохнул, сосредоточился. Мужчину, которого он искал, было сложно преследовать, его жизненная сила почти не выделялась среди леса. Орочи был удивлен, что проснулся.
Насколько он понимал, мужчина стоял в пятидесяти шагах от него, неподвижный. Орочи подавил желание отреагировать, хоть бывший солдат не мог ощутить его, лучник все еще был в состоянии это сделать.
Орочи впервые пожелал знать больше о своей мишени. Он прочел информацию, что ему предоставили, но место рождения и записи о военной службе не помогли Орочи. Солдат второй раз устроил на него засаду. Как он развил такие навыки? Его записи не указывали способности, с которыми столкнулся Орочи.
Орочи остался лежать ничком. Из преимуществ у него было лишь то, что солдат верил, что он спал. Может, этого было мало, но у него было только это. Пот стал стекать по его лбу на глаза, обжигая их. Его сердце колотилось, тело кричало двигаться. Его дыхание стало неглубоким и быстрым, он пытался удерживать фокус на мужчине.
Он ощутил, как мужчина натянул тетиву, Орочи повернулся. Он услышал тихий свист, и стрела вонзилась там, где было его легкое миг назад. Впечатляющий выстрел из леса, ночью, с мягким вечерним ветром. Такого хорошего лучника Орочи еще не встречал.
Он встал на четвереньки в грязи, пополз, открытые корни рвали его одеяние. Он заслонился от мужчины деревом, хотя должен был сам на него охотиться. Дерево было не таким широким, как он думал, и он сжался в комок, становясь как можно меньше.
Орочи пытался сосредоточиться, но разум отказывался. Он представил, как наконечник стрелы пронзает его кожу. Он не знал, как зашивать свои раны, и он представлял заражение в ранах, пока тело гнило изнутри. Он прижал руками ноги плотнее, все мышцы в теле напряглись в ожидании неминуемого выстрела.
Но стрелы не полетели. Лес был почти тихим, словно существа гадали, какой из воинов победит. Но Орочи не слышал ничего со стороны солдата.
Орочи успокоил дыхание и сосредоточился. Солдат был на расстоянии, уходил от Орочи с осторожностью. Если бы не ощущение Орочи, он не понял бы, куда ушел мужчина. Но солдат совершил ошибку. Он забыл, что его преследовал клинок ночи, не обычный придворный убийца. Мужчина должен был бежать как можно быстрее и дальше.
Опасность миновала, уверенность Орочи вернулась. Солдат совершил последнюю ошибку. Орочи легко его убьет.
Клинок ночи вышел из-за дерева, конечности радовались движению. Он преследовал мужчину, используя ощущение. Лес был тут густым, деревья росли близко. Хоть Орочи знал, что были только он и солдат, лес придавал чувство, что он окружен.
Он услышал справа журчание ручья, но не понял, какой мокрой была земля, пока его нога не погрузилась в грязь.
В тишине он усиленно услышал, как его нога погрузилась туда. Он осторожно вытащил ее, злясь на свою беспечность. Но ошибка была и с плюсом. Если солдат пытался сохранить ноги сухими, ручей создавал узкую границу. Он ограничивал части леса, куда мог пойти мужчина. Орочи бросился вперед, помня теперь, что был близко к ручью.