– Уже поехали.
– Бухгалтерия?
– Главный бухгалтер и главный кассир исчезли. Ищем. Рядовые работники показали, что существовали блоки памяти, которые постоянно забирались домой по окончании рабочего дня. Никто не знает, что на них.
Черная бухгалтерия, что ж еще. Просто удивительно одно: ставка по таким операциям доходит до трети суммы после того, как разгромили Хавалу. И может быть, кто-то объяснит ему, почему человек меняет дело с потенциальной капитализацией в несколько миллиардов на сто миллионов, но прямо сейчас и наличными? Неужели это никто и никогда ему не объяснит?
Пока что никто не сподобился.
Что дальше? А дальше выбирать. Либо забирать гарантийный фонд и получить при этом банкротство и сто двадцать тысяч вкладчиков, готовых громить и крушить, либо сделать вид, что ничего не произошло. В очередной раз.
Только гложет сомнение… не может быть, чтобы тут еще чего-нибудь не было. Наверняка что-то есть…
– Николай.
– Я! – вскочило молодое дарование.
– Оставайся здесь. Не уходи, пока не проверишь всю первичку. Мне надо знать, во что мы ввязываемся.
– А вкладчики?
– Удовлетворять всех. Другое еще опаснее.
Только системного банковского коллапса не хватало. А если рушится крупнейший банк цепочки, этого не избежать, кого-то обязательно заденет.
– При необходимости выходи на межбанк, потом решим. Ты тут на правах временного управляющего.
– Понятно.
– Никаких звонков, ничего. Но вкладчикам деньги выдавать.
– Понятно.
– Завтра я здесь с обеда. Никто не уходит, пока мы все здесь не выясним. Никто не общается с прессой, никуда вообще не звонит.
На лифте – это был один из немногих действующих лифтов в Кабуле – Талейников с немногочисленными сопровождающими спустился вниз. Выходя из здания, мрачно глянул на очередь, пока небольшую. Кабул – небольшой по меркам Востока город, и новости здесь распространяются мгновенно.
– Послушайте, милейший…
Руководящий охраной казачий сотник обратился в слух. У Талейникова здесь была крайне серьезная охрана, не хуже, чем у генерал-губернатора, потому что здесь все крутилось вокруг денег. И слово «откат», увы, тоже знали.
– Слушаю.
– Оставьте здесь максимум своих сил. Мне нужен минимальный конвой. Сами тоже тут оставайтесь…
– Но… не имею права…
Талейников поманил пальцем, чтобы казак склонился к нему.
– За этими стенами – дыра в триста миллионов. Кто-то должен ее охранять, пока мы не поймем, что с ней делать.
– Понял.
– Пришлют жандармов, они вас сменят. До этого – ни шагу отсюда.
– Слушаюсь.
Талейников, бросив невидящий взгляд на отделанные зеркальными панелями стены, сел в свой «Даймлер-Бенц». Несмотря на многочисленные просьбы сменить машину на более защищенную, он остался к ним глух.
– В Арк. И побыстрее.
– Слушаюсь.
«Даймлер-Бенц» крякнул крякалкой, прокатился несколько метров и застрял. За ним пошел только один внедорожник с охраной.
– Ослы… чертовы ослы…
Машина замигала спрятанными под облицовкой радиатора сиренами и выехала наконец на проспект.
Чтобы снова застрять. Их моментально затерло движением. Лошади, ослы, автомобили, люди… все смешалось.
– Да что делает этот идиот! – вскричал водитель.
Водитель полицейского пикапа, тоже застрявшего в трафике, выскочил из машины, но вместо того, чтобы идти разбираться, выскочил на тротуар и бросился бежать.
Машина охраны засигналила сзади.
– Полный бардак, – сказал водитель.
И тут пикап взорвался…
Российская империя
Санкт-Петербург. Зимний дворец
12 декабря 2016 года
Вызов в Санкт-Петербург был для меня неожиданным. Совершенно…
Вместе с нашей тайной работой мы не бросали и основную. Прошло два дня с тех пор, как мы передали в столицу информацию об очередном успехе. В результате искусно спланированной операции, опирающейся на агентов глубокого залегания, нам удалось ликвидировать сразу двух опасных противников на чужой территории. Это был очередной наш успех… я видел глаза людей в штабе, это нельзя недооценивать. Конечно, это не более чем два ублюдка, не надо переоценивать… но и недооценивать тоже нельзя. Когда раз за разом погибают твои товарищи, а ты не можешь ответить, это пагубно воздействует на боевой дух и на готовность сражаться. Когда ты видишь силу своего государства, своей армии, способность достать кого угодно и где угодно, это, наоборот, внушает гордость и готовность сражаться. Настрой нижних чинов очень важен, можно проиграть бой еще до самого боя…