Тьма на площадку всегда приходит быстро.
Тусклая звезда Альпики, скрытая застрявшими средь небоскребов тучами, скатывается за горизонты, заполняя небеса клубящейся тьмой, рассекаемой лишь трассерами служебного освещения и шелестом дождя. Мегалиты логистических терминалов, опоясывающие колодец площадки, сгущают тьму почти до осязаемости за час до заката, а наступающая затем семнадцатичасовая ночь лишь концентрирует мир у рукотворных огней.
Сейчас, когда из-за карантина привычная суета грузовой площадки сошла на нет, тьма особенно черна - нет ни служебного транспорта, ни роботизированных погрузчиков, ни работающих кранов и стрел. Мигает лишь габаритное освещение, да пялится в ночь огнями приткнувшееся к логистическому терминалу здание конторы.
Потому и одинокое авто, расчертившее светом фар тьму площадки, видно сразу. Шеф безопасности Бастиан Ребель внимательно следит за приближением огней. Серые глаза сужаются, ловя в отработке парковочных алгоритмов тайный смысл. Машину никто не встречает - официально, контора закрыта и здесь никого нет. Впрочем, это и не нужно.
Вечерний гость покидает салон авто. Необычайно высокий человек в длинном, ниже колен, однобортном тренче. В движениях незнакомца сквозит какая-то неестественная, змеиная грация, но в то же время - несуетливая, деловитая быстрота. Полдюжины шагов - и он скрывается под непрозрачным навесом главного входа.
- Он здесь, - констатирует шеф Ребель, отходя от окна.
- Кто ему сообщил? - поправляя респиратор, спрашивает с отдышкой толстяк Паризо.
Ребель только передергивает плечами.
- У таких, как он, свои источники.
- Это станет проблемой, - замечает Савар, расчесывая узловатыми пальцами свою густую пепельную шевелюру.
- Наверняка, - соглашается Ребель.
Проводит рукой по лысине, расправляет атлантические плечи, жестом увеличивает расстояние с личным омниботом и пересекает переговорный зал, опускаясь в глубокое кожаное кресло чуть поодаль, прямо напротив входа. Кресло этому породистому мастиффу тесновато, но отсюда, сквозь неосвещенный коридор, видны лифты, на одном из которых - наверняка, грузовом, - поднимается гость. Ребель сцепляет пальцы в клеть и смотрит поверх на металлические двери. Пара секунд - они раздвигаются, и вечерний посетитель покидает освещенную мягким светом кабину лифта, шагая во мрак. Его высокая фигура отчетливо выделяется во тьме на фоне освещенного портала. Гость идет вперед, по пути касаясь, точно невзначай, стены коридора и снова убирая руку в карман. Еще пара секунд - и он выступает из мрака на свет переговорного зала.
Он и правда гигант - семь полных футов, на голову выше Ребеля. Чужерод. Вроде, почти не отличается от людей, но то - лишь на первый взгляд. Лицо - точно сплошь состоящее из прямых линий, разбегающихся от узкого подбородка, еще более заостренного подчелюстной арматурой. Высокий лоб, выделяющиеся скулы, остроконечные уши совершенно без мочки. Зачесанные и собранные на затылке в тугой пучок темные волосы. И - непроницаемо-черные, чуть раскосые глаза, отливающие синевой лишь при ярком свете.
На нем застегнутый на все пуговицы длинный однобортный тренч из темного серо-зеленого сукна с замысловато украшенной кожаной оторочкой, высоким стоячим воротником и лиловой подкладкой. Шею и грудь в разрезе бортов прикрывает завязанный на хитрый узел черный жаккардовый платок. В целом, этот стильный до китчевости наряд еще сильнее удлиняет и без того высокую фигуру незнакомца и прекрасно справляется с главной задачей: скрывает и отвлекает внимание от мощной мускулатуры и армированного гирокостюма военного образца.
Шеф Ребель встает и приветствует гостя учтивым кивком. Незнакомец отвечает тем же и окидывает взглядом остальных.
- Коллеги, - Ребель оборачивается к гостям, - Глевеан Терион, официально - представитель гуманитарного ведомства эдиктора Колдо.
- Официально, - вклинивается Паризо, - а неофициально?
- Я - звездный маршал.
Чужерод говорит негромко, очень четко артикулируя слова - точно автосуфлёр. В его спокойном, ровном голосе, как и во внешности самого иноземца, есть что-то неуловимо отталкивающее.
Паризо морщится под респиратором: толстяку не хватает воздуха, зато хватает плохих новостей.
- Комиссар Паризо, - пользуясь тем, что новых вопросов не задают, шеф Ребель продолжает представлять гостей друг другу, - начальник главного Управления полиции колонии.
Толстяк небрежно машет рукой, имитируя приветственный жест, расстегивает последнюю пуговку на пиджаке и старается поудобнее устроиться в кресле.
- Феликс Савар, глава ГУОБ на Альпике.
Сухопарый контрразведчик в до безликости строгом деловом костюме делает легкий поклон, не вставая из кресла. Бросается в глаза, что Паризо приехал сам, а главный "гэбэшник" - в сопровождении пары агентов в омнисьютах и пулестойких плащах со скрытыми пистолетами-пулеметами на стабилизирующих подвесах. Парочка колоритная: один широколицый и широкоплечий, скуластый, стриженный "под ноль", судя по выправке - бывший солдафон, второй - худой, как мумия, с нездоровым цветом кожи, мутным взглядом, зализанными редкими волосами и маленькой сережкой в оттопыренном ухе.
Все присутствующие носят одноразовые перчатки и респираторы третьего класса, иноземец ношение респиратора игнорирует, на что немедленно обращает внимание Савар:
- Как я понимаю, тер Терион, ваша бляха дает иммунитет не только к местным законам, но и к местной пандемии?
- Я не могу ни заразиться вирусной инфекцией, - гость со звезд игнорирует тон контрразведчика, - ни быть ее переносчиком.