- Человеческий социум не всегда строится на законах математической логики, - спокойно замечает Глевеан, наблюдая за тем, как Аделин решает первое уравнение и переходит ко второму, - ты знакома с историей этого мира?
- Да.
- Тогда ты знаешь ответ, - спокойно заключает Глевеан, - восемь поколений "пионеров", представителей первой и второй волны колонизации, выращенные в условиях жесточайшего естественного отбора чуждого мира в отрыве не только от родной планеты, но и, до определенного момента, даже от людей на орбите. К моменту массового заселения планеты, на их стороне были сплочённость, определенное эффективное мировоззрение, плюс сильнейшие горизонтальные и вертикальные социальные связи. Всё это накладывалось на объективно лучший уровень образования и профессиональных качеств, так что дискриминация "переселенцев" - колонистов третьей волны, распределяемых на планету для обеспечения "положительной динамики роста населения", - была естественной и неизбежной.
- Это известные и закономерные факты, - Кейсара проверяет слова Глевеана по базам данных, - но к чему ты клонишь?
- Конфликт интересов, - незаметная тень улыбки в уголках губ - Аделин поразительно быстро разделывается со вторым уравнением, переходя к третьему, - по объективным причинам, "пионеры" были лучше в том, что касалось прикладных дисциплин, в то время, как "переселенцы" довольствовались в лучшем случае работой в сфере услуг, при этом будучи в квалифицированном большинстве. Конфликт обострился всего через пару поколений, во время мибарийского кризиса, и привёл к власти социалистов, обещавших не только закончить войну, - начатую, как утверждала их пропаганда, колониальным бизнесом, - но и построить "общество равных возможностей".
Глевеан наблюдает за тем, как Кейсара перестраивает логические связи. Ее раздражало разнообразие человеческих социальных моделей, но в то же время - она находила их интересными для изучения. Пожалуй, лишь это удерживало ее рядом с маршалом: почти бесконечные возможности познания других существ.
- Ты ведь понимаешь, - продолжал он, - что в элитаристском обществе, где одна - меньшая, - часть населения объективно превосходит остальной социум, построить "общество равных" можно лишь через позитивную дискриминацию. Которая закономерно выродилась в дискриминацию обратную и через это - в фактический апартеид. С учётом того, что это радикально ослабило консервативную часть колониального истеблишмента, социалисты сочли эксперимент удачным.
- В этом есть логика, - задумчиво соглашается Кейсара, - но в среднесрочной перспективе...
- Это не важно, - поясняет Глевеан, - люди не загадывают так далеко. Они живут намного дольше прошлых поколений, но их политика всё равно близорука. Одним из следствий обратной дискриминации является вымывание интеллектуальной элиты, падение качества человеческого материала. Вырождение. Именно это определяет текущий кризис - впрочем, это противоречит официальной идеологии, так что не имеет значения.
Кейсара обдумывает объяснения маршала, достраивая социальную модель. Кажется, математический анализ ситуации разочаровывает ее.
- Абсурдно, - резюмирует она, - наверное, просто нужно признать, что я ничего не понимаю в людях.
- Я тоже.
Обескураживающее признание - Кейсаре не удаётся скрыть досады.
- Твой социум кажется мне более... правильным, - признаётся она.
- Вряд ли эти люди с тобой согласятся, - с безразличием отзывается маршал, - в массе, они ничего не знают о Салимкоре, а узнав - сочтут его чудовищно несправедливым. Жесточайшая иерархия, вертикальная структура общества, полное отсутствие равенства и холодный расчет. Люди не занимают свой социальный статус, а рождаются для него. Да, "социальные лифты" работают в обе стороны - и на возвышение, и на отбраковку, но случается это пренебрежительно редко, потому что Оклират столь же редко ошибается. Вряд ли это сочтут справедливым здесь.
- Должно быть, тебе это общество кажется... весьма неоптимальным, - предполагает Кейсара, тщательно прислушиваясь к его реакции.
Увы, ей не удаётся уловить даже тени каких-либо эмоций.
- Первое, чему мы учимся, отправляясь к звездам: каждый народ живёт так, как считает нужным, - поясняет Глевеан, - если это не противоречит нашим интересам, нас оно не касается.
- Хочешь сказать, ты не сочувствуешь этой девушке? - уточняет Кейсара.
- Я не способен на эмпатию, - Глевеан едва заметно пожимает плечами, - но сегодня этот мир потерял одного перспективного навигатора и едва не лишился второго. Если это - цена социальной стабильности, то кто-то определенно допускает ошибки в планировании.
- Весьма... прямолинейно.
- По существу, - констатирует Глевеан, - у меня нет ни желания, ни полномочий указывать этим людям, как им жить. Но я могу констатировать, что они неоптимально расходуют людские ресурсы. Думаю, это - именно тот ответ, которого ты ждала.
- Ясно, - Кейсара перетекает с правого предплечья Глевеана на левое.
- Ты связалась с нашими?
- Да. Нейроскоп доставит "бегун", - Кейсара без спроса подключается к интерфейсам гирокостюма для подзарядки; впрочем, Глевеан не возражает, - у нас есть примерно час по местному времени.
Машина соскальзывает с шоссе на боковую дорогу и минует светящийся ровным светом голографической иллюминации портал. Лимузин въезжает в элитный посёлок, застроенный коммерческими особняками, распластавшимися у покрытого густыми хвойными лесами горного кряжа. Помещения здесь арендовали, в основном, пришельцы со звезд: мало кому из местных была по карману хотя бы одна ночь в подобных хоромах, а те, кто мог себе это позволить - проживали на другой стороне города, у океана. Глевеан максимально, до зеркальности, затеняет окна салона - ему это не мешает, но затрудняет даже теоретический визуальный контакт извне. Аделин не замечает - продолжает что-то бесшумно шептать одними губами, расписывая уравнения, иногда зачеркивая и удаляя целые блоки и снова продолжая решать задачи. К моменту, когда лимузин сворачивает с контактной дороги на облицованную керамикой дорожку у одной из вилл, девушка успевает решить семь уравнений из тридцати двух: прекрасный результат.