А потом услышал дружное:
– Джек-пот!
И выпустил это наружу.
Может быть, очередная мерзость, пролезшая на роль детали мироздания, и не подохнет окончательно. Такого, как он, и в самом деле нелегко убить насовсем. Но есть надежда, что ему, как и Люциферу, не сразу удастся придумать новую пакость.
Прогоревший пепел разметало на четыре стороны света, и начался сущий кошмар. Пространство свернулось резиновым ковриком и загорелось, потекло вонючим сиропом, заставляющим все внутренности вывернуться наизнанку. Пространство плавилось, а Сэм думал только об одном – не потерять Дина. Это было бы так глупо, потерять Дина. После всего.
Мир вздрогнул, встряхнулся, как огромный бешеный пес, и встал на место. На новое место.
Исчезли обломки башни. Осталась только полная льда и света трещина в земле, тьма и черный раскаленный камень. Сэм лежал на самом краю, но все же не висел над обрывом, да и Дин не собирался его отпускать. Они начали осторожно, по миллиметру отодвигаться от пропасти. На шаг, на два, на четыре, не решаясь отпустить друг друга ни на миг.
При очередном движении в поле зрения попали ноги и край синего плаща. Сэм запрокинул голову, и увидел чуть дальше и выше Вергилия и Данте.
Картинка отпечаталась на сетчатке, четкая и подробная, будто ряд высококлассных фотографий россыпью на столе. Первый кадр: Данте вцепился в небольшой выступ, а Вергилий висит под ним, и единственное, что его держит над пропастью, – рука Данте, ухватившая плащ у горла. Кадр второй: Вергилий смотрит на эту руку, почти брезгливо, будто не понимает, что видит перед собой. На лице Данте отчаяние. Третий кадр: Вергилий меняется в лице, и Сэму некогда досматривать до конца, потому что Дин устал, ему тяжело, и пропасть еще слишком близко. Но Сэм услышал, как Данте взревел от усилия, втаскивая брата наверх. Значит, все кончилось не так уж плохо?
Подняться сразу не получилось. Пальцы дрожали от напряжения и никак не желали отцепляться от одежды. Они сели, опершись спиной на ближайший камень – Дин, обхватив Сэма за шею, и Сэм, вцепившись в Динов жилет. Подошли Вергилий и Данте. Данте рухнул рядом, Вергилий остался стоять, прислонившись к тому же камню. Друг на друга они не смотрели.
Дин закашлялся:
– И ведь ни у кого даже выпить нет. А я рюкзак проебал.
Данте горестно вздохнул.
====== Ноль ======
I’m living on an endless road
Around the world for rock and roll
Sometimes it feels so tough
But I still ain’t had enough
I keep saying that it’s getting to much
But I know I’m a liar
Feeling all right in the noise and the light
But that’s what lights my fire
Я живу на бесконечной дороге
По всему миру, ради рок-н-ролла.
Иногда приходится не сладко,
Но мне все мало.
Я все время твержу, что с меня хватит,
Но я понимаю, что вру себе.
Я на своем месте в шуме и свете,
Но именно это разжигает мой огонь.
Hellraiser
Motorhead
Кастиэля Дин заметил только тогда, когда тот вышел из-за камня. Такой же, как всегда, – небритый, взъерошенный, в помятом светлом плаще. Его было ясно видно, будто тут работал специальный касоподсвечивающий прожектор. Дин понял, что улыбается, как идиот, а Данте почему-то потянулся за мечом.
– Еще один...
– Эй! – Дин ухватил его за плащ. – Это свои!
– А по виду не скажешь!
– Кас? – Сэм часто моргал. Потом протер глаза кулаком и улыбнулся. – Хорошо выглядишь.
– Нашел, – сказал Кастиэль. – Знал, что надо идти туда, где больше всего шума, – он смерил внимательным взглядом сначала Данте, потом Вергилия. – Кто это?
– Я ж говорю, свои! – сказал Дин. – Кас, это Данте. И Вергилий. Данте, это Кастиэль, наш лифт наверх.
Полукровки неприязненно покосились на ангела. Ангел пристально смотрел на них.
– Ты уверен? – спросил Данте. – Он мне не нравится.
– Это Катако(k), – сказал Кастиэль. – Катако опасны.
– И что? – огрызнулся Дин. Не хватало теперь драки на ровном месте!
– Джесси был очень милый, – мягко поддержал Сэм. Дин развернулся в другую сторону.
– Данте, в этом парне я уверен как в себе. Он мне даже морду бил по делу!
Кастиэль переводил тревожный взгляд с одного близнеца на другого:
– Дин, они не выглядят... милыми.
– Да ты вообще кто такой, умник в блестках? – Данте уже поднялся на ноги и готов был лезть в драку.
– Он ангел, – сказал Сэм, – разве не видишь? Но он наш хороший знакомый, и...
– Ангелов не бывает!
– Я, пожалуй, на этом откланяюсь, – сказал Вергилий и отвернулся. Все сразу притихли.
– Подожди, – позвал его Данте. Вергилий замер. Данте с минуту молчал, а потом широко ухмыльнулся.
– Хочешь прокатиться?
Вергилий обернулся и настороженно посмотрел на него. Данте свистнул. Что-то упало, грохнуло, и из камней выехал мотоцикл.
Пижонская огромная штука, которая заставила бы Харлей усохнуть от зависти, разумеется, красная, остановилась прямо перед Данте.
Сэм снова несколько раз сморгнул и с тихим ужасом в голосе спросил:
– Что ты сделал с Велиалом?!
– А что? Смотри, какой красавец стал, – Данте погладил руль мотоцикла. – И я, как бы, не один старался... так что, Вергилий? Прокатимся?
Вергилий долго смотрел на Данте. Сейчас он казался совсем мальчишкой. А потом едва заметно пожал плечами, взрослея на глазах, и сел на пассажирское сиденье.
Данте едва не подпрыгнул. Потом действительно подпрыгнул – чтобы сесть за руль. Вскинул ладонь.
– Бывайте, охотнички! Если ваш ангел вас не угробит, звоните! Старым знакомым скидка! – и дал по газам.
Они помчались вдаль, будто под колесами был хайвей, а не развалины. Огромный сверкающий мотоцикл и пара бесповоротно чокнутых парней на нем. В этой картине очень не хватало тяжелого рока.
Дин впервые пожалел, что Кас не смог протащить сюда Импалу.
I’ve had enough of cryin’
Bleedin’, sweatin’, dyin’
Hear me when I say
Gonna live my life everyday
I’m gonna touch the sky
And I spread these wings and fly
I ain’t here to play
I’m gonna live my life everyday
Я достаточно плакал,
Истекал кровью и потом, умирал.
Услышьте меня, я говорю,
Что буду жить каждым днём.
Я коснусь неба,
Расправлю крылья и взлечу.
Я здесь не для игр –
Я буду жить каждым днём.
Everyday
Bon Jovi
Мотоцикл навсегда уезжал из их жизни – впрочем, с такой жизнью, как у них, ни в чем нельзя быть уверенным до конца – прямо по воздуху. Если присмотреться, можно было заметить, как под его колесами формируется трасса. Сэм хмыкнул. Говорил же: тут все не настоящее.
Кастиэль примостился рядом с Дином, хотя сложно сказать наверняка, может ли холодная белая туманность с огромными крыльями сидеть. И как его не заметили, пока он подходил? Загадка.
– Я рад, что ты выбрался из клетки, Сэм.
А вот голос остался прежним – хрипловатым голосом Джимми. Или казался таким – словно, он звучит прямо в голове, а не снаружи. Сэм поморщился, прогоняя неуместное любопытство, и ответил:
– Я не выбрался. Меня вытащил очередной… очередное...
– Очередная сверхъестественная дрянь с амбициями отсюда и до земли, – подсказал Дин. – Но ее завалил ее собственный вариант Винчестеров.
– Дин, – Сэм неожиданно для самого себя обиделся, – я что, выгляжу настолько больным отморозком?
– Тебе честно или обнадежить? – его брат ухмыльнулся без капли сочувствия. – И вообще, я, может, тебя с Данте хотел сравнить!
– Еще хуже!
– Вы уверены, что отпускать их безопасно? – спросил Кастиэль.
Сэм вздохнул:
– Вергилия – нет. Но думаю, пока они оба не повзрослеют, Данте будет за ним присматривать.
– Конечно, будет! – уверенно заявил Дин. – Брат все-таки.