– Аааааааепт... бля-ааааа!
Скольжение перешло в свободный полет, и Дина швырнуло в пустоту. В запах крови, в глухую темноту, к тонкому комариному писку, к стуку крови в ушах. К давящему отчаянию, которым был пропитан здешний воздух. Но прежде чем Дин успел проникнуться эти чувством, прежде чем всем естеством вспомнил, падение закончилось так же внезапно, как и началось.
Аккурат на чьих-то плечах.
Послуживший подстилкой тип сказал соответствующую моменту фразу и зачем-то предоставил Дину целых три секунды. К концу третьей Дин заявил:
– Не, приятель, я все понимаю, но тыкать в человека и пальцем невежливо, а уж пушкой, да еще прямо в член – тем более!
Снизу фыркнули.
– Что подставил – в то и ткнул! И вообще, эта хрень у моего лба – предложение? Тогда начинай уже, а то скучно.
– Не раскатывай губу, предложение я тебе и за деньги не сделаю, – Дин присмотрелся. Он сидел практически на груди у молодого парня в плаще, приставив Кольт к его голове. Незнакомец в ответ, не смущаясь, тыкал собственной пушкой – серебристым монстром странной модели – куда получалось.
– Так мы драться будем? – у парня был такой вид, будто Кольт его совершенно не беспокоил.
– Может, сначала познакомимся поближе? – фыркнул Дин.
– Может, сначала уберешь свой антиквариат? Оно вообще стреляет?
– Стреляет, не переживай. Убрать ему... что мне за это будет?
– Дай-ка подумать. Ничего?
– Хорошо, но мало, – Дин будто невзначай придавил левое плечо парня коленом и рискнул бегло оценить обстановку.
С самого начала в глаза бросалось – не те цвета. Больше красного, меньше гнилушечно-зеленого. Вместо свисающих с невидимого потолка цепей – что-то вроде неба с низкими облаками. Под ногами не плиты, а помойное болото. И камни – обломки памятников и надгробий, взамен стальных саркофагов и дыб. В общем, вместо родных “Восставших из Ада” ублюдочный гибрид Стивена Кинга и тупого фентези про вампиров. Даже меч имелся – торчал рядом, в грязи.
Вампир тоже нашелся. Точнее то, что от него осталось, – неопределенного вида тварь, похоже, только что расколотила головой ближайшее надгробие, на закуску получив порцию свинца в спину.
– Где это я, блин...
– А ты не знаешь? – искренне изумился парнишка.
– Я имею в виду частности, идиот! Вон то, на памятник надетое. Это обитатель или деталь интерьера?
– А ты как думаешь?
– Ага, – сказал Дин. – Ты его?
– Оно первое начало! Отобрало меч...
– Меч – это обидно, – и он еще будет рассказывать Дину про антиквариат! – Может, просто скажешь, кто ты, нахрен, такой?
– Памятники за деньги украшаю.
– А конкретнее? – Дин выразительно прижал пушку плотнее ко лбу собеседника. Нахал в ответ даже не взмахнул своим пистолетом.
– Сам-то ты кто? – Дин не ответил, и парень ухмыльнулся еще шире. – Упрощаю вопрос – специально для тебя, цени! Ты человек или мне мерещится?
Дин, по правде сказать, растерялся. Насколько он помнил, мало кто из местных обитателей мог прикидываться человеком дольше пяти минут, а такие, что могли это делать в бою, Дину и вовсе не встречались.
– По мне не видно? – исключения, впрочем, существовали везде, и от Дина молча дожидались ответа. – Святую воду пить будем, или поверишь на слово?
– О, – пацан отвел свой пистолет и принялся выбираться из-под Дина, по-прежнему не обращая внимания на Кольт. – Можешь считать, что ответил.
Вариантов оставалось два – стрелять или падать задницей в грязь. Дин предпочел сделать вид, что и сам собирался отпустить нахала. Нахал встал, вытащил свой меч и принялся отряхиваться. Выглядел он колоритно – с Дина ростом, светловолосый, неровно стриженая челка падала на глаза. Выпендрежный жилет вместо нормального разгрузочника, кобура под плащом, причем явно не одна. Меч он повесил за спину. Сапоги, красные штаны армейского покроя, черная водолазка и цацка с крупным красным камнем на груди. И плащ – идиотский, длинный и тоже навязчиво красный. Пожарная машина, да и только. Отвратительный вкус, но в целом, похоже на одного из приятелей Бэкки, переевшего джей-рока, “Горца” и “Рэмбо” так, что лезет из ушей и забрызгивает окружающих. Это если встретить такого наверху. Но тут...
Парень вернул ему внимательный взгляд.
– Слушай, шел бы ты домой, а? Вон за тем типом, – он кивнул на обломки памятника с предметом интерьера, – проход наружу, может, и не закрылся еще. Поверь профессионалу, что бы ты тут не искал – оно того не стоит.
– Шутишь, – почтения к профессионалу Дин изобразить не смог. – Малыш, не могу воспользоваться твоей добротой, прости. У меня тут дела.
– Как интересно, – парень неприятно прищурился, разом став на пару лет старше. – И какие же?
– Девочки вперед, – не менее серьезно парировал Дин. – Профессионал, говоришь? Да уж, на проклятую душу ты мало похож, и, вообще, для покойника слишком бодрый. Случайных прохожих тут не бывает – кто ты такой?
Они с минуту мерили друг друга подозрительными взглядами. Наконец, светловолосый придурок пожал плечами и повернулся к Дину спиной.
– Ну, как хочешь. Скучный ты. Пока.
Дин пожал плечами в ответ. По правилам следовало проводить его взглядом, не забывая шестым чувством проверять, что творится по сторонам, а когда явление пропадет с глаз долой, облегченно вздохнуть. Но Дин внезапно передумал:
– Эй! – парень даже не оглянулся толком, покосился через плечо. – А кроме как наружу, отсюда куда можно выйти?
– Дай-ка подумать. Вот там, – парень театрально махнул рукой в сторону, – у нас живут демоны. А там, – еще один взмах, – тоже демоны! Так какая разница, куда идти?
– Чеширский кот – гений, – буркнул Дин, – а ты мне очень помог – можешь исчезать к чертовой матери!
Парень последовал совету буквально. Дин выждал минуту и подошел поближе – за одним из памятников обнаружился спуск.
Стоило идти следом, или нет, оставалось загадкой века. Дин выматерился. Похоже, на предыдущем аттракционе он где-то пропустил поворот, и как теперь искать дорогу, было неясно.
Дин подумал о Сэме и начал спускаться.
What I’ve felt
What I’ve known
Never shined through in what I’ve shown
Never be
Never see
Won’t see what might have been
What I’ve felt
What I’ve known
Never shined through in what I’ve shown
Never free
Never me
So I dub thee unforgiven
Всё, что я чувствовал,
Всё, что я знал,
Никогда не просматривалось сквозь то, что я показывал,
Никогда,
Ни за что,
Не увидеть того, что могло бы случиться.
Всё, что я чувствовал,
Всё, что я знал,
Никогда не просматривалось сквозь то, что я показывал,
Несвободный,
Сам не свой,
Я нарекаю тебя непрощённым.
The Unforgiven
Metallica
Вопреки опасениям, от ходьбы Сэм быстро согрелся. Одежда сохла дольше, но через тысячу вдохов удалось перестать обращать на нее внимание. Влажный лед сменился присыпанным снегом каменным крошевом, идти стало легче. По сторонам тянулись однообразные пики, хруст щебня под ногами казался непростительно громким. Эхо возвращалось невнятным гулом и стоном. Или это было не эхо…
Сэм подумал: “Плевать”.
Следующей в голову пришла мысль, что теоретически он должен устать, захотеть пить и есть. Сэм повертел ее в голове и равнодушно отложил. Проблемы стоило решать по мере их поступления. Кроме того, если он не умер от холода...
Эту мысль он тоже заставил себя оборвать.
Тысяча сто, тысяча сто один, тысяча сто два.
– Не дождетесь, – Сэм не оставил себе ничего, кроме вдохов.
На две тысячи восемьсот тридцать втором вдохе пейзаж поменялся.
Сталагмиты начали принимать странную форму. Косой крест, прямой крест, восьмиконечный крест… Сэм прищурился – и точно, на промороженных перекладинах виднелись обрывки не то веревок, не то цепей. Присмотревшись еще внимательнее, можно было заметить зажимы, шипы и прочую дрянь. А вот пики видны были и так. Длинные острия, мечи или просто обломки камня, будто вонзенные в крест с размаха неведомой силой. То есть, конечно, не в крест... Тел не было.